Равнослог

Равнослог (равносложник) – форма стихосложения, в которой помимо рифмы непременным атрибутом является равное количество слогов в каждой стихотворной строке всего произведения.

1. Стих
2. Упал закат
3. Первый луч
4. Морось дождей
5. Апрельское путешествие 61-го
6. Что случилось со мной?
7. Борька
8. Имена былые, славы
9. Люблю отеческие блики
10. Зарифмовками предвесенними
11. Что нас сильнее всего убивает?
12. Распласталось зарево около села
13. Бегут потоки крови
14. Двадцатилетние
15. Заполняя пустоты
16. О памяти
17. Верлибр – поэзия лентяев
18. Увядание
19. Ароматную свежесть сирени
20. Пречистая Русь


                Односложник

Стих
Всяк –
Лих
Так,
Как
Он
В такт,
В тон:
Вдет,
Влит,
Спет,
Свит.
Коль
В нём,
Соль
В том:
Прок,
Бог –
Строк
Слог;
Сад
Нимф –
Склад
Рифм;
Взвесь,
сплав –
Есмь
Здрав.
Хоть
Мозг,
Вродь
В воск?
Даж,
Ах –
Блажь,
Страх!
Но
Стих,
Во
Лих!
Коль
В нём,
Роль
В том:
Вдет
В фон,
Спет
В тон –
Взяв
Слог…
Встав!
Смог!

                Двусложник
Упал
Закат.
Объял
Посад,
Поля
И дол.
Внемля,
Взошёл
По-над
Землёй
Каскад
Ночной.
В седой
Раскрас,
Луной
От глаз
Сокрыв
Смелей
Порыв
Лучей,
Что час
Назад
Горазд
Закат,
Как мог
Так жёг,
Но слёг
Росток,
Вполне
Устав
К луне
Припав
И даль
Во след
Под шаль,
Под плед:
Тепла
И слов,
Легла
Без слов.

или этот двуслог http://www.stihi.ru/2015/03/18/9959 - вроде как, более удобочитаемый, но написанный не классически принятой перекрёстной рифмой (АБАБ), а условно сказать четверотактно-перекрёстной рифмой (АВСДАВСД).

                Трисложник

Первый луч
       Из-за туч
              Ко мне в дом.
Вездесущ,
       Всемогущ,
              За окном
В три слога,
       Надолга
              Постучал,
На луга
       В берега
              Расплескал,
Теплоту,
       Суету
              Да рассвет.
На пруду
       Во саду
              Первоцвет
Из дерев
       Да ветвей
              Пополез,
Нараспев
       Веселей
              Полонез
Зазвенел
       Во росе
              Поутру,
Прилетел
       И осел
              Ко двору:
Как грачом
       Как ручьём
              В трескотне,
За окном
       Тем лучом
              По весне,
Заиграв
       Меж снегов
              Изо льда,
Отобрав
       У оков:
              Города
И суда и сада и лета -
По воде
       Поведя,
              На айда.

                Четверосложник

Морось дождей.
Рыки ветров.
Голых ветвей,
Голый остов.
Иволги свист
Стих, поугас.
Ссохшийся лист
Стелет палас
Подле берёз,
Верб, тополей.
Дымкою вполз
В стерни полей
Робкий туман,
Аки угар…
И полупьян,
Клёновый жар,
Осени пляс
Скрыл под сбой,
Брызнув из глаз
Сизой слезой
В жёлтый ручей,
Аки с ведра…
Стая грачей
Дрогнув с утра
Взвилась в косяк,
Став на крыло.
Осень-босяк
Шибко зело
Ляпает в дверь,
Ставней звеня.
Стихнут теперь,
Блеск оброня:
Звуки и звон,
Иволжий свист -
Осень на трон.
…падает лист.

                Пятисложник

Растали снеги,
Бегут ручьями.
В апрельской неге
Уже грачами
Вороньи стаи
Слегка разбиты,
Присев на сваи
И куст ракиты.

А тут, у дока
На Байконуре.
Большой Серёга,
Мальчишке Юре
Даёт советы
И наставленья
Стоит ракета –
Ума творенье

- Ах, если мне бы
Мечту открою
Туда на небо
Рвануть с тобою…
Но вся надежда
В тебя мальчишка.
Ну как одежда,
Не жмёт излишка?

- Да нет - с ухмылкой
Ответил Юра.

…А солнце пылко
У Байконура
Топило снеги
Лучами грея
Звенели реки
Апрелем вея,
И только в ЦУПе
Слегка зимою
Несло. Что в шубе
Застыв собою
Отсчёт обратный
Едва не молча
Народ как ватный
Считал заочно:
…Зажёгся стартер
В напалме свету,
…Взревевший картер
Взметнул ракету,
Мечтой убогой
К болотной черни,
…К звезде далёкой
Туда, сквозь терний…

- Рванул как поезд
Сказал Серёга
И руки в пояс
Вложил не строго.

…А сколько шли мы?
К тому чтоб поезд:
Сквозь эти жнивы
В снегах по пояс,
Сквозь эти гати
Болотной черни,
Так твёрдо кстати
Во тьме вечерней,
Минуя вёрсты
Летать сумел бы
И только звёзды
Почти как вербы
Бегут у края -
Апрелем рея,
Надеждой тая,
Мечтою вея…

                Шестисложник

Посмотришь на детей и думаешь: - Все, ангелы!
                Но вокруг… Откуда тогда, эти демоны?


 - Что случилось со мной
И душою моей?
Эти мысли порой
Косяками ершей,
Поднимая волну,
Пролетят в голове.
Подсеку с них одну,
Изваляв в пахлаве
И скажу ухмыляясь:
 - А теперь, что по чём?
Не ответит карась,
Что поднялся ершом…

Но на зло, всё одно
Не стихает в реке.
И звенит моё дно
Аки воплем, в башке:
- Что случилось со мной?
Да откуда мне знать?
Я всегда был такой!
Или стал завирать?
Что наверно душа
Испустила душок,
Наслоив не спеша
Как тушёнка жирок.
И сегодня живу
Я как тыщи людей,
Что поймал, то и жру.
Правда, что-то сильней,
Где-то там в закромах
Косяками кружа,
В образах, на глазах
И визжа и дрожа...

Не стихает родной,
Карасей голосок:
- Ты ведь был не такой,
Дорогой, мой дружок.
Неужели забыл?
И не помнишь, поди,
Как мечтал и любил?
На себя погляди.
Что случилось с тобой?
На кого ты похож?
Сам как будто не свой
И цена тебе грош.

И в душе ни цеха,
И прииска штольни...
Шелуха, да труха,
Да каменоломни.

                Семисложник

Рассыпалась лучами
В лугах шальная зорька,
А где-то с петухами
Мычит и стонет Борька.
Бычок мой малохольный,
Что еле-еле крехче.
- Зачем приобретённый?
Спросите, что полегче.
Не знаю я и правда,
Но отчего-то мнится,
Что не сегодня, завтра
Он должен пригодиться,
Хотя бы и на мясо,
Когда наступит кризис,
Пока ж до того часа,
Пусть погуляет чибис
В лугах, где распласталась
Заря лазурным светом
И некогда рождалась
Отчизна с Пересветом.

А солнышко всё выше
Ползёт по кронам сосен,
По дровням и по крышам,
Сжигая слизь укосин
И вот уже в зените
Рассеялося утро.
- А кто эт там от прыти?
Ужаленный как будто
Сайгачит между тёлок,
Как на рассвете зорька.
Ядрёный макарёнок!
Так это же мой Борька.
Задрал уже бычара
С мозгами в части задней,
То давеча с угара
Концерт крутил в курятне,
А то питьём от пуза
Однажды обожравшись
Свалился как медуза
С моста, не удержавшись.
Да мало ль чего было
Ещё в судьбе у Борьки?

А солнышко не хило
Катилось за задворки
И колобком сползало
За горизонт карниза.
Лишь я стоял устало,
Стоял и ждал Бориса.
Одет в свою фуфайку,
Небритый и колючий
С собою взяв нагайку
Ну, так на всякий случай.
Задрал уже, блин, Борька
Чудачествами жизни.
Деревня как помойка,
А у народа мысли:
- Пустить его на мясо,
Да выжарить в таверне
Зато гульнём, до пляса,
Наверно всей деревней.
Но вот досада в школе
Добра привили малость.
Скорей бы уже что ли
Тебя свалила старость.
Стоял себе и думал
Я в этот час про Борьку,
Пока пастух: - Ату, мол!
Гнал стадо по пригорку,
Опять в хлева к крестьянам
До нового рассвета,
Когда зальётся в пьяном
Угаре, снова, лето
С очередною зорькой
В пределах всех задворий,
Лишь не такой бы горькой,
Как нынешняя с Борей.
               
                Восьмисложник

Имена былые, славы,
Полегли росой на травы.
Мне казалось, что вы правы -
Были чаще, чем не правы.
Отчего же костоправы
Снова роют вам канавы?
Не найдя иной управы
Именам, былые славы.
   
Эка станется с державы?
Если мы чиним облавы,
Как бездумные оравы
Именам, былые славы.
Вроде строим переправы
Через топи расчернявы.
Панацею от отравы
Ищут головы курчавы,

Но над кузницей где нравы
Сплошь выковывались в главы -
Дым не вьётся раскудрявый
И не слышен звон булавы.
Имена былые, славы
Опрокинуты в шалавы
И не важно если нравы -
Это выльет в черносплавы.

Шелестят листвой дубравы,
Вновь играем мы в забавы.
Над росой омывшей травы
Монументом как заставы,
Прорастают моложавы
Имена, что будут бравы,
Коль впечатают в уставы
Имена былые, славы.

                Девятисложник

Она(Родина) чище, благороднее и человечнее любого из нас, ибо её любви зачастую хватает на всех, в то время, как далеко у немногих из нас, хватает любви даже на её одну.

Люблю отеческие блики:
Безлики оны, аль велики,
Пусты, просты или найдивны.
Мои мечты интуитивны
Твоим мечтам с твоей судьбою.
В часы раздумий и покою,
В минуты радости и горя
Одним теченьем дружно вторя,
Через весну и через осень.
Мечтами, сросшись между сосен,
Бежим под звуки нашей песни
Слагаемой бок о бок вместе,
Меж тополей, берёз и елей,
Меж октябрей или апрелей,
Что каждый год звенят над нами
Тысячелетьями, веками…

За это всё готов лелеять.
Благоволить, благоговеять
К тебе безмерно многоликой,
Безликой равно и великой:
Моя мечта, моя надежда,
Земля и пища и одежда,
Любовь моя, моя стихия -
Моё отечество, Россия.

                Десятисложник

Зарифмовками предвесенними
Плачет зимушка, там за сенями.
Льёт слезиночки, аж заходится,
А предвестница распогодица
Всё размашистей, молодцовее,
Словно с тяжести безотцовия,
На землю ступив, озирается,
Робковатая распевается:
Солнцепёками между пляжными
Жидковатыми не протяжными,
Соловьиными прибаутками
(холодинами) еле чуткими.
По всему видать твоя волюшка
Отошла зима каплей в полюшко,
Нараспев запев слезой талою
Перед поступью разудалою,
Предвесеннею зарифмовкою
Алый свет зари не золовкою
Пред тобой горя, зачинается.
Не к тебе ль? Капель распинается:
- Уступи уже, белоснежная,
Чтоб сирень цвела мятно-нежная
И скворец звенел над просторами
Над равнинами, холмогорами.
А в душе любовь, как отдушина -
Зарифмовкою обнаружена:
Предвесеннею, многоцветною
Моложавою, расприветною.

                Одиннадцатисложник

Часто ли кто-то из нас замечает,
Что нас сильнее всего убивает?

В чём тут проблема и в чём тут причина?
Девочка – женщина, мальчик – мужчина.
Как зачастую бывает меж ними,
Целая бездна: какие – какими?
Были когда-то и в нынешнем стали.
Где легированность сплава и стали?
Где позабытая хватка и смелость?
Жизнь обратилась в прокисшую млелость,
Будто лишённая, напрочь запала.
Цели скукожась притихли устало,
Сбившись комками разбитого фарта.
Нет тех былого, надежд и азарта.

Как мы смогли в себе так усомниться?
Уж-то сумела к нам в жизнь подселиться?
Некая скудная, мелкая глупость,
Если хотите с названием скупость,
Скупость на помыслы:  - Быть и стремится!
Как нам теперь, от неё открестится?
Может не кланяться глупости в пояс?
Жёстче, нахрапистей быть с нею, то есть:
С глупостью надо легко расставаться
Если она не способна меняться,
Если она не способна учиться
С глупостью надо легко разводиться -

Быстро, мгновенно, секундно и просто,
Чтоб не стать массой бескостно-безосной.

                Двенадцатисложник

Распласталось зарево около села.
Предвечерним маревом словно зеркала
Заводи озёрные в синей седине
Вспенены под ветрами, блещут в тишине,
Где звенит и падает с тополиных крон
Голосистой звонницей, иволжий рингтон
В нежные, безбрежные травы у дорог,
Что в ветрах топорщатся  словно лоскуток,
Полога открытого для двоих сердец,
Встретившихся всё-таки, к счастью, наконец
С лазоревой заревью около села.
 - Здравствуй моя милая: - вырвутся слова.
Всколыхнув рассветами с изобильем рос,
Сердце разодетое, в рубашонки грёз.
- Здравствуй моя милая. Ты уже пришла?
Эх, купель росистая, искупай дотла!
Захлебни до одури, в нежности твоей!
Пусть звенит от зависти в роще соловей
И трава озёрная на ветру злословь.
Мне сегодня выпала на руки любовь.

                Тринадцатисложник

Бегут потоки крови, течёт из мыслей желчь.
Бомбометанье воли, решило мир поджечь?
Диктуя своё право в диктуемом суде!
Диктаторы повсюду? Диктаторы везде?

Ну, разве в этом сила? Когда мы можем мстить,
Своей Земле за то, что привыкла нас: кормить,
Любить, растить, лелеять и даже верить в нас.
Хотя, ей был бы в пору от нас противогаз.
Но терпит нас планета, как динозаврий строй,
Сгорая год от года под нашею пятой
То, задыхаясь в дыме, а то в крови ревя.
Растерзанное вымя, разорваны бровя,
Раздробленные рёбра, сожжённая коса,
Но мать-земля как прежде терпенья чудеса
К нам проявляет снова и снова любит нас.
Основа её слова и мне слышна подчас:

- Безумие отвагой одной не одолеть
Здесь для победы надо безумьем заболеть:
Безумнее вживаться, безумнее врастать -
Безумие бездумства, чтоб жизнью растворять.

                Четырнадцатисложник

Неокрепшая мыслями, смыслами куцая,
Распахнулась судьба перед Вами безусая -
Перспективная, юная, двадцатилетняя…
Но решила история тысячелетняя
Чтоб Вы памятью стали для нас безупречною,
Нареканий не знавшею памятью вечною,
Бесконечно горящею в славе уверенной,
Хоть и было Вам срока едва ли отмерено,
Большинству меньше трети от общего среднего,
На дороге пожарища четверолетнего
Состоящего из Холокостов с Хатынями:
Под печатью печалей залитых полынями,
Под аккорды звенящие многострадалием -
Ленинградсталинградоберлинобаталиям.
И прожившим судьбою настолько раскинутой,
Что иному и в жизнь не прожить половину той,
Той судьбы, что Вам выпала в двадцатилетие.
Пусть хранит Вас история тысячелетия
И пусть Вам не устанем склонять свою голову,
Чтоб забвение мир не настигло по-новому.
 
                Пятнадцатисложник

Я с рождения был облачён, как и все в простоту.
Может быть потому, что не любит она пустоту.
И не просто не любит, а даже не станет терпеть,
Ибо знает она - простота. Пустота – это смерть,
Где умолкнут и стихнут и вымрут, конечно, вокруг
Даже жизнь, даже страсть и любовь, и таинственный круг.
И хоть лопни кричавши: - Постой! Подожди! Погоди!
Не услышит никто. И давно: позади, впереди –
Огрубелая бродит и ходит, одна пустота.
Омертвелая станет тогда, навсегда простота…
Может быть, потому-то одели меня в простоту,
Чтобы я как она, недолюбливал всю пустоту
И стоял как горой (даже если и вдруг не герой)
В бесконечной борьбе с нарастающею пустотой,
Убивающей мир и алкающей молча, во мгле,
Апокалипсис кистью чертя, очертя по земле.
И твердил: - Разувольте.! Сценарий такой не по мне.
Широко раскрывая глаза, буду я по стране:
И ходить и творить и искать и вгрызаться в мечту.
Заполняя в свою простоту, попросту, пустоту -
Чтобы жить, чтобы быть и любить, не смолкаючи впредь.
- Подожди! Обожди! Мы ещё потягаемся смерть.
И не ясно ещё кто кого, наконец, победит.
Пусть и шарф для неё до конца, ещё мною не свит,
Но он шьётся и будет неспешно, конечно готов.
Не сегодня? То значит потом. Через пару веков.
В тот момент, когда кто-то другой, разглядевши мечту.
Встанет с чёткою целью:- Заполнить свою пустоту.

                Шестнадцатисложник

Памятью нежною, вешнею, на сердце хлынет печаль.
Где вы года безмятежные? Та потаённая даль:
Коя не знала усталости, коя не знала забот,
Делая детские шалости, первый встречая восход,
Первые кислые яблоки, робко таская с садов,
Делая первые навыки, первых негромких следов,
Первой мечтой озарённая в первой заре по утру.
Где эта даль потаённая, вьющаяся на ветру?
Ставшая как указателем, искрой, дождей посреди…
Память, всегда - обязательна! Память – наш факел в пути!

                Семнадцатисложник 

Верлибр – поэзия лентяев, бездельников и лежебок
И  зачастую ровно тоже, что дом, без окон на восток.
Одна галимая землянка, где серость с сыростью в чете
И будто бы звенит тальянка в почти кромешной темноте,
Но звук предельно не певучий и хладнокровный как зима.
Скажите: - Кто его озвучил? Какая скудная чалма?
Воскликнуть хочется: - О, боже!? Даёшь, долой шараж-монтаж!
Но не даётся. Отчего же? И ноне пляшет антураж
Верлибра – вотчины лентяев… И лишь взглянув в позавчера,
Тебе наверно тоже память откроет эти вечера,
Когда и сам ты, между прочим, в досуге пробуя перо
Писал такое, что заочно все урны плакали щедро.
И мой стишок оттуда родом, лишь подрихтованный слегка.
Поберегите ваши оды, плевать в верлибр наверняка.
Верлибр – поэзия предтечи, скорее это  как-то так:
Порог, дороги… встречи, свечи; сперва простак, потом мастак.

                Восемнадцатисложник

Облетает с деревьев листва, осыпаясь плодами во след
И туманом подёрнут с утра музыкальный в недавнем рассвет,
Что звенел ароматом весны и по лету безудержно спел,
А теперь опадают они, осыпаются как скороспел.
То ли волей осенних ветров, то ли вволю фантазий твоих
Умирают одни, становясь, как гербариями для других.
Облетает с деревьев листва, осыпаясь ковром на траве,
Но придёт послезавтра весна, несомненно, в другой голове
Зазвенит, ароматом пьяня, музыкально-игривый рассвет
Из фантазий с мечтами кроя, эпопею других уже лет.
Может лучше, чем наши с тобой? Может лучше, чем были досель?
…Опадают деревья листвой, осыпаясь в сырую постель.

                Девятнадцатисложник

Ароматную свежесть сирени разбросала весна по дворам,
Заиграла в лесу каруселью, перезвонами по хуторам,
Куполам исхудавших до спичек, обмороженных с зим тополей.
Говорливою стаею птичьей обвалившись в продроглость ветвей,
На размякшую почву на солнце, на размоклые в солнце ручьи
И плеядой осыпавшись порций грозовых завываний в ночи,
Аки иволжьим да соловьиным вдохновением взвыв в голове -
Весновато-весенне-рутинным беглым отблеском в первой главе:
Первой почкою, первой сиренью в первый стих пробиваясь едва;
Первой строчкой первовесеннею, обрастая в цветные слова.

                Двадцатисложник

Расплескалась лазурью безоблачной, синеока-бескрайняя Русь
Сквозь равнины хребты и предгория разлила свои: мудрость и грусть.
Опалённая в вехах истории  - от макушки до кончиков пальц
Самотканая в радости, горе ли – двумясотнями (минимум) пяльц
Широченная и огромадная: днепровита , иртышна, волга,
Енисейно донадто обьятная и амурностью ленной долга.
Над кудрявостью рощ распростёртая, разлитая над тысячью усть
Словно солнце зарёво-озёрная, распластавшись, раскинулась Русь -
Аки бабия, таки мужицкая; величава как, так и проста:
И отвагою духа плечистая и пречистою правдой чиста.