Пушкин и Сальери

Посвящается автору Вере Набедрик, которая своим стихотворением о Моцарте и Сальери подвигнула меня на это деяние.

«Все говорят: Нет правды на земле,
Но правды нет –  и выше!» – так начинается драма Пушкина «Моцарт и Сальери».
Перечитывая многократно настоящую литературу, каждый раз обнаруживаешь в ней нечто новое для себя или, точнее, вызывает это действо каждый раз чуть разнящиеся с предыдущими чувства и мысли.
Вот и сейчас, как будто вновь, увидел эту интересную драму и потянула она меня в размышления.
Сальери жалуется не на отсутствие «правды» на земле и выше! Он обращается с претензией к Богу, или к Судьбе или к какому-то другому «небесному деятелю» с жалобой на их НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ!
«О небо!
Где же правота, когда священный дар.
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан –
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!»
Сальери считает страшной несправедливостью «неба», пославшего гениальность, высшую степень таланта, не ему, многие годы честно любя музыку трудящемуся. А какому-то «безумцу и гуляке», коим он считает Моцарта.
Тут у меня вспыхнули в сознании две красных лампочки:
Одна – Сальери заблуждается, но с основанием!
Вторая – а не взял ли Пушкин СЕБЯ прообразом Моцарта?
О первой «лампочке».
Сальери видит и слышит, как ЛЕГКО и вроде бы «невзначай», Молцарт творит гениальные музыкальные произведения. Это отчётливо просматривается в драме. Моцарт идёт на встречу с Сальери, чтобы сыграть ему некий «пустячок», который пришёл ему в голову этой ночью, так, бессонница, вот и придумал «нечто». Это нечто, этот «пустячок» восхищает Сальери – несомненно талантливого профессионала в композиции. А Моцарт, перед тем, как сыграть ему своё «нечто» приводит к Сальери какого-то ремесленника из кабака, наяривающего на скрипке арию из «Свадьбы Фигаро», да ещё хохочет над манерой этой игры! Моцарт, сам того не ведая, наносит два удара по чувствам Сальери, но оба одного и того же свойства: легкомысленность, игривость, несерьёзность отношения ТВОРЦА к собственным же произведениям!
«Нет —так: безделицу. Намедни ночью
Бессонница моя меня томила.
И в голову пришли две, три мысли.
Сегодня я их набросал.»
Прислушайтесь к этим словам Моцарта ушами и чувствами Сальери!!! «Безделица, две, три мысли, набросал...!»
«Ты с ЭТИМ шёл ко мне
И мог остановиться у трактира
И слушать скрыпача слепого!-- Боже!
Ты, Моцарт, недостоин сам себя!»
Вот оно, продолжение начального монолога Сальери о несправедливости небес!
И дальше:
«Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь!
Я знаю, я!»
Но продолжим о лёгкости.
Прекрасная балерина, Майя Плисецкая, делает тридцать два фуэте в танце Одилии. («Лебединое озеро, П.И.Чайковский)
С какой лёгкостью!
С каким изяществом!
С каким блеском!
И с улыбкой! Так, «Безделица». Захотелось Одилии покружиться... Пленить своей красотой и смелой уверенностью в своём очаровании принца Зигфрида.
Но за этой лёгкостью КАКОЙ адов труд стоит, которого мы не видим и не должны видеть!!!
Это одна «лёгкость».
Но у Моцарта, она, может быть ДРУГАЯ! Он искренен и простодушен и говорит Сальери правду о «безделице», пришедшей ему в голову во время бессонницы! И Сальери, сам творец незаурядный, понимает, чувствует, да, это та ужасная несправедливость судьбы, которая терзает его. Он работает часами, днями, неделями, месяцами над какой-либо мелодией, поправляя её. оттачивая, гармонично сочетая с предыдущей и последующей. А приходит Моцарт и небрежно, легковесно, не ценя собственного таланта в минуты создаёт чудо, до которого Сальери и дотянуться за годы тяжкого труда не может!!!
Вот, и мыслишка мелькнула:  А не есть ли такая легкомысленность, отсутствие малейшего уважения к собственному труду, не является ли это неким признаком настоящего таланта?
Ведь та же балерина, спроси у неё, а легко ли НА САМОМ ДЕЛЕ выполнять тридцать два фуэте, не скажет нам: А, безделица, пустячок, я это делаю с трёх лет без малейшего усилия! И ведь правда, совсем нелегкая эта лёгкость!
(О тридцати двух фуэте, то есть оборотах. Долгое время это считалось лишь привилегией танцоров мужчин. Первая балерина, которая отважилась на такой артистический подвиг, была Прима-балерина Императорского театра Матильда Кшесинская!)
Почему подумалось мне, что не Моцарта и Сальери изобразил Пушкин, а себя самого в образе Моцарта?
Да потому, что и у него замечается вот такая же «легкомысленная лёгкость». Пушкин пил, играл в карты, развлекался с друзьями, волочился за женщинами (в его Дон-Жуанском списке «побед» больше ста двадцати женщин.) Погиб на спровоцированной дуэли в 36 лет. КОГДА он успел написать столько замечательных стихов, поэм, драм, рассказов, повестей??? А ведь ещё писал статьи в газеты и журналы! А ведь ещё обширную переписку вёл с друзьями! Где он брал силы и время на ВСЁ ЭТО??? Ответ один – некая невесомая субстанция таланта, частое вдохновение, когда с божественной лёгкостью возникают шедевры за кратчайший физический временной период.

Сальери «прав» и неправ в своей оценке Моцарта. Он говорит, неявно, что у Моцарта ничему не научишься.
«Как, некий херувим
Он несколько занёс нам песен райских.
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха,  после улететь!
Так, улетай же! Чем скорей, тем лучше.»
Сальери ВРОДЕ выглядит правдоподобным: ЧТО может остаться в «чадах праха» от прилёта божества?
Даже, если они очень желали бы НАУЧИТЬСЯ. Гениальности научиться нельзя, считает Сальери, а, возможно, и Пушкин.
Вот ЭТО неверно, на мой вгляд. От Моцарта осталась прекрасная музыка, слушая многократно которую, можно пробудить и в себе некие незаурядные порывы к настоящему творчеству. От Пушкина осталась его поэзия, которая тоже способна многократным  её чтением пробудить в душах дремлющий талант! Таланту МОЖНО научиться, вот основная неправота и Сальери и Пушкина. Дети учатся ходить и говорить, смотря на взрослых и слушая их. Дети не учат язык сознательно, а «инстинктивно», как дети зверей учатся ПОДРАЖАТЬ своим родителям. ГИПНАБЕЛЬНОСТЬ  (способность поддаваться внушению) – вот ключ к развитию таланта, если ум и душа открыты для такого подражания. Ибо, воспринимая произведения талантов, мы неосознанно открываем в своём мозгу синаптические цепочки НЕОРДИНАРНОГО соединения нейронов!  Раз, два, три, десятки, тысячи раз и тогда неким таинственным образом и у нас начинают создаваться СВОИ незаурядные связи и цепочки, своё нешаблонное мышление, ТАЛАНТ!
И зазвучит в нашем сознании трепещущая музыка Чайковского из «Спящей красавицы», когда Принц и Фея Сирени плывут к зачарованному замку и вот-вот свершится ЧУДО ПРОБУЖДЕНИЯ!

Правда, вспомнилось и трезвое замечание Рамоны, сказавшей:
«А если Принцесса проснётся такой же дурой? Ведь во сне она не умнела...»
9 VI 2015