Бродяга, Проводник и Отшельник. 1992г

Как все мы на земле бродяги,
Так жил и некто из бродяг,
Как все мы голодны и наги,
И он был голоден и наг.
А был он голоден душою
И наг отсутствием тепла,
И шёл дорогою кривою,
Что в никуда его вела.
Хоть с виду сыт и безмятежен,
Он пуст и невесом бродил,
Как ветер, беспокоен был
И как цветок — раним и нежен.

Чего-то не хватало в нём,
Какой-то не было основы.
Бывало, он горел огнём
И льдиной становился снова.
Леса и реки позади,
А впереди поля и скалы,
Но для пустующей груди
Нет ничего, что так искал он.
Идёт, не ведая пути,
Но жить не может без дороги.
Едва ль, оставшись на пороге,
Он смог бы что-нибудь найти.

И день, и ночь покоя нету...
Метаясь в выборе пути,
Бродяга думал быть поэтом
И душу в рифмах обрести.
Но вот беда — не замечает
Души он в том, о чём поёт,
И вновь, отчаявшись, скучает,
Ногам покоя не даёт.
И бродит, пустотой томимый,
И лишь рассвет живём огнём
Порою что-то будит в нём,
Но слепо он проходит мимо...

И был один рассвет однажды...
Вконец Бродяга изнемог,
На землю лёг. Душевной жажды
Он выносить уже не мог.
Глаза смотрели равнодушно
На восхождение огня.
«О солнце! Для чего ты нужно?
Зачем ты мучаешь меня?
Оставь!..» - Бродяга умоляет,
Но тут же пропадает свет,
И чей-то тёмный силуэт
Зарю приятно заслоняет.

Бродяга видит: наклонился
Над ним холодный ясный лик,
Как тень, на землю опустился,
И облаком в зарю проник.
И говорит: «Послушай, нищий,
Открой мне, в чём твоя беда,
Поведай мне, чего ты ищешь
И почему забрёл сюда?
Лежишь... Ты заблудился, может?
Я выведу тебя, вставай!»
Бродяга отвечал: «Едва ль
Теперь мне кто-нибудь поможет.

Когда бы знать, куда мне надо,
И сам бы я сумел дойти,
Но на пути моём преграда:
Конца нет этому пути!
Оставь, иди своей дорогой,
О, незнакомец дорогой...
Хотя... постой ещё немного,
Рассвет загороди собой.
Он зря лишь взоры привлекает,
Душа по-прежнему пуста.
И торжествует пустота:
Рассвет в неё не проникает...»

Но неизвестный, пожимая
Плечами, говорит в ответ:
«Прости, но я не понимаю,
Чем мог не угодить рассвет
Душе твоей. Однако, слушай...
И не спеши меня прогнать,
Открой мне, лучше, свою душу,
Твою беду хочу я знать.
И мне не просто интересно
В темницу эту заглянуть!
Я дать могу наружу путь,
Мне многие пути известны.»

Лицо Бродяга поднимает,
Не знает, что сказать в ответ,
Он сам себя не понимает,
И слов для выражений нет,
И смотрит так, как будто может
Глазами чувства передать...
А неизвестный — смотрит тоже,
Но чувств не может угадать.
Вздохнул Бродяга: «Я не знаю,
Поймёшь ли, что я говорю...
Но так бывает: я смотрю...
Вдруг видеть что-то начинаю...

Я иногда, бывает, слышу...
Я слышу... Не могу понять.
Как будто рядом кто-то дышит.
Кого-то хочется обнять...
Молчу, и тяжелеют руки,
И что-то разлилось в груди,
И я своей не помню скуки.
Постой, блаженство! Погоди...
Но лишь поймать его пытаюсь -
Уходит, тает, как туман,
И я опять схожу с ума,
В бесплодных поисках метаюсь...

Бываю чуток иногда я,
Я иногда бываю тих,
Чего-то молча ожидаю
И в тишине рождаю стих...
Но вскоре прервана работа:
Я долго рифму подбирал
И упустил из виду что-то,
И снова что-то потерял...
Я чувств своих не понимаю
И полу-чувствовать устал,
И вот, бродягою я стал,
Душе мятущейся внимая.

Брожу... Порой взойду на гору,
И кажется, что я лечу...
Но падаю на землю вскоре
И подниматься не хочу.
Опять не вижу и не слышу,
И тьма, и тишина во мне,
И крылья в клочья, и чем выше
Был поднят, тем удар сильней...
О, как без этих гор дорога
Была бы для меня легка,
Но там я видел облака,
Я счастлив был вверху... немного...

Мне одного мгновенья мало,
Я видел... Не успел понять...
Так быстро облаков не стало!
Кого мне в этом обвинять?
Опять хожу голодным волком
И песни грустные пою,
Потерян, пуст, брожу без толку,
Ищу наполненность свою.
От пустоты изнемогаю.
Убей меня! - её молю,
И, утопая в ней, я сплю,
Во сне лишь от неё сбегаю...

Я сплю, в безделье умираю,
Я мёртв, давно уж нет меня,
Покой и мрак я выбираю,
Боясь рассветного огня.
Покой и мрак — милее света.
Я, пробужденье не любя,
Едва ль сумею на рассвете
Уйти от самого себя.
Пустое небо наполняя,
Воюя с пустотой моей,
Рассвет встаёт укором ей,
Меня в безделье обвиняя.

И я бы рад ему ответить
Творением души и рук,
Но бесполезно солнце светит,
В груди напрасен сердца стук.
И рад бы я заняться делом,
Душевный одолев застой,
Но руки опускает тело,
Охваченное пустотой.
Напрасен свет, напрасны звуки,
Я слеп и глух, рассвет жесток.
Лучей непонятых поток
Меня роняет в бездну скуки.

И вот я здесь, и ты, прохожий,
Надеюсь, понял, что спасти
Меня едва ли кто-то сможет,
Я пуст. Мне некуда идти.
Твои дороги не нужны мне,
Какими б ни были они,
Пойми... Уйди... Я мёртв отныне...»
В ответ же слышит: «Извини...
Не понял я тебя, Бродяга,
Понять тебя не мне дано.
Но я скажу тебе одно:
Я не уйду, я рядом лягу...

Когда сегодня я заметил,
Как ты в тоске на землю лёг,
Я понял, что напрасно медлил
И раньше горю не помог.
Да, за тобой ходил давно я,
Невидим для тебя, и ждал...
Бродили мы тропой одною,
Я за тобою наблюдал.
И понял я: сегодня время
Пришло моё тебе помочь.
Как утро растворяет ночь,
Собой — я растворяю бремя...»

От удивления немея,
Бродяга поднимает взгляд,
Словам довериться не смея,
Он их хотя бы слышать рад.
И продолжает неизвестный:
«В твоей темнице виден лаз,
Я знаю путь один чудесный,
Лишь для моих открыт он глаз.
Теперь с тобой я не расстанусь,
Ликуй, Бродяга, и поверь,
Я отворю любую дверь,
Слугой твоим отныне стану.

Я всякому слуга, кто сможет
Дойти до гор, где я живу.
Когда найдёт меня прохожий,
Я за собой его зову.
Не знают те, кто ходит мимо,
Как нужен каждому из них
В просторах гор необозримых
К заветной цели проводник.
Любого отвести сумею,
Куда душа ему велит,
А у кого она болит,
Для тех особый путь имею...

Ты — тот, Бродяга, для кого я
Дорогу верную найду.
Вставай! Идём!» Но головою
Мотнул Бродяга: «Не пойду!
Зачем дорогу предлагаешь
Тому, кого ты не постиг,
Ведь ты души моей не знаешь,
Не понимаешь слов моих.
Как можешь знать мою дорогу?..»
Но отвечает Проводник:
«К тебе я в душу не проник,
Но есть Мудрец, и он помог бы...

Я сути слов твоих не понял,
Но догадался по словам,
Что ты тоскою переполнен
И одолеть едва ли сам
Её сумеешь. И тогда я
Твой путь определил легко.
И ты, от пустоты страдая,
Тогда лишь справишься с тоской,
Когда рукой своею руку
Мою сожмёшь, со мной пойдёшь,
Со мною Мудреца найдёшь,
Мудрец спасёт тебя от скуки.

Идём! Мы связаны с тобою,
Идём со мной, ты видишь сам,
Сегодня со своей судьбою
Ты встретился. Отныне нам
Не будет жизни друг без друга,
И ты не выйдешь никогда
Из заколдованного круга,
Я — руку протянул туда...»
«Ну, что ж, едва ли будет хуже, -
Вздохнул Бродяга наконец, -
Но кто вы — ты и твой Мудрец,
И для чего я вам так нужен?»

«Ты нужен! - Проводник ответил,-
Как мы тебе, нам — нужен ты!
Ты пуст без нас на этом свете,
но без тебя — и мы пусты.
Как без идущего — дорога,
Как цель — без поисков её...
Сойдёшь со своего порога -
Найдёшь спасение твоё.
Ты должен сделать шаг навстречу...
Кто я такой?.. Я — Разум твой..
А тот Мудрец — кто он такой?.. -
Спроси, и я тебе отвечу.

Я — путь. А он — хранитель цели,
Он — царь, а я — его гонец,
И хоть равны мы с ним на деле,
Я лишь мыслитель, он — Мудрец.
Живёт в пещере, на вершине,
Звезду рассветную храня,
Но никому вовек и ныне
Он не доступен — без меня...
Он не общается словами,
Он — выражение лица.
Нет имени у Мудреца,
Но мной он Сердцем называем...

Бродяга! Ты понять не можешь
Твой странный звук и странный свет,
Неясный зов тебя тревожит,
Покоя не даёт рассвет...
Пойми, узнай природу звука! -
Отшельник на горе поёт!
О чём молчит рассвета мука? -
Отшельник знаки подаёт!..
И вот ты здесь. И я с тобою.
Ты без меня идти не мог,
Но я — хозяин всех дорог,
Дорогу называй судьбою...»

Томит Бродягу стук в груди...
Вставай! Не стой! За мной иди!
И свет манящий впереди...
«Не мучь... Оставь...
                Постой!.. Веди.»