Из двадцатого века

Я из двадцатого столетия
Пришла сюда и здесь живу,
Видала годы лихолетья
В том перестроечном бреду,
Но вот понять так не сумела,
Куда же мы опять идем,
Хотя изрядно постарела,
Но мудрость не заходит в дом
И не могу понять христианство
С той вечной догмой - не греши.
А в мире зла, непостоянства
Возможно ль счастье обрести?
Нам говорят, что счастье будет,
Не уточняют лишь когда,
Но нас тогда уже не будет,
Да и останется ль Земля,
Ведь войны стали изощренней
И копится тот арсенал,
Мир обезумел, войны, войны,
А где же жизни идеал,
Пример, к которому б стремились?
Нам преподносят вновь Христа,
Но мы жить в мире разучились
И мстим в глаза и за глаза.
Овечкой быть не каждый сможет,
Когда на бойню вновь ведут,
Хоть вновь твердят нам: Бог поможет,
А сами Бога предают.
Какое уж тысячелетие
Твердят нам заповеди те,
Уж двадцать первое столетие,
А мир готовится к войне.
За что воюют снова люди
Уж толком и не разберут,
Лишь знают точно: счастье будет,
Когда народ весь перебьют.
Коль в нас греховное начало,
То значит мы той жизни брак,
Но снова совесть возражала
И выметала тот бардак,
А мы все время что-то ждали,
Той лучшей жизни на Земле
И так порядком одичали,
Без Бога мы погибнем все,
Но вот понять то очень сложно.
Ну что же в нас опять не так?
Но рассуждать о том возможно,
Тогда и станем делать так,
Ведь жить по-совести не сложно,
Всего то лишь: не согреши,
Но это сложно, слишком сложно,
Когда весь мир погряз в грязи.