Алёнушка в Африке

Розовое солнце висело над африканской бухтой, когда анаконда Горгонгтау сказала журавлю:
– Что же ты, Тэнч, всегда прилетаешь сюда один? Неужели никто кроме тебя не хотел бы отдохнуть в этом замечательном месте среди трёх гор?
–  Тэнч, тэнч, тэнч. Я подумаю, – раскинул крыльями журавль.

I
Кто бы мог предположить, к чему привёл этот разговор!
Целое лето журавль уговаривал Алёнушку, внучку лесника, оставить брата Васю и дедушку, чтобы слетать в Африку.
Рыженькой Алёнушке было пять лет. Но она уже умела рисовать печатные буквы. Она оставила на столе записку: «Я в Африке. Улетела с журавлём"
В доме начался жуткий переполох. Вася отправился в сарай ремонтировать велосипед, чтобы поехать к ближайшей в лесу избушке на курьих ножках – за советом. Лес был большой. И пять избушек аккуратно делили его на делянки. Любая живность в любое время могла обратиться в «Закрытое лесное общество Бабушек Яг» за помощью за умеренную плату.
                II
    Cухонькая Бабушка Яга в синем платочке в белый горошек участливо слушала Васю, глядя на фотографию Алёнушки:
– Ох, знаю я его. Знаю. Ентого африканского журавля! Шелупендрика залётного! Ишь, на что девчушку подбил! Помогу я тебе, Вася. Только ты мне мою посадку картошки должен от колорадского жука онсвободить. Ить, всё заполонил. Всё
вычистишь, найдёшь золотого жука. Мне его и принесёшь.
Долго  ли - недолго Вася с заданием справился и жука золотого принёс.
Бабулька на насекомого три раза плюнула, оно стало расти. Чуть меньше кабана стало.
– Садись на жучину быстрей. Глобус-то есть?
–    Нет.
– Ох, чемпион-шампиньон, ладно. У меня
 три маленьких осталось. И каждный Новый год из-за таких безголовых в город на школьную ёлку ездить приходится! За глобус на утреннике вместе с ряжеными выплясываю. Чур, всё с возвратом!               
 – Конечно, конечно, бабуль. Спасибо!
        – Жучине глобус показывай регулярно, через каждный час. И пальцем в Африку-то тычь! До речки Нил долетите. Он передохнуть сядет. Вот тут фотографию Алёнушки всякой живности и давай. Авось, кто что знает. Язык, русский могуч, куды хочешь заведёт.
Спасибо бабуль!
Вася улетел.
– Ох, чтобы энти люди без меня делали, – поправляя синий платочек, прищурившись вслед, ворчала Бабушка Яга.               
III
А тем временем, в африканской бухте позеленело небо. Солнце покрылось сиреневым туманом. Алёнушка только что прилетела и мыла ноги в океане. Перед сном, как положено. Журавль ей своё гнездо предоставил.
И вдруг из воды вынырнула анаконда и прогрохотала:
– Здравствуй! Боишься?
– Нет, – спокойно сказала Алёнушка. – Я с детства ужих не боюсь.
– А кто это – ужихи? – осипшим голосом
поинтересовалась Горгонгтау.
– Ну, это змейки такие весёлые. На головке с двух сторон по жёлтенькому пятнышку. А так они чёрненькие, не ядовитые совсем.
– Хо, – кокетливо изогнулась анаконда, показывая своё нарядное тело и хвост. – А посмотри, сколько пятнышек у меня.
Батюшки! – всплеснула руками Алёнушка. – Да на одну тебя все мои цветные карандаши уйдут. Мне дедушка из города ведь только одну коробку привёз.
– А что такое цветные карандаши?
– Вот деревня. Вы, я тут погляжу, вообще ничего не знаете. Ну, это палочки такие деревянные, а в них грифели цветные. Они рисуют. Смотри сюда.
И Алёнушка достала тетрадку в клетку и карандаши. Всё это она сразу решила взять, когда журавль ей о красотах Африки рассказывал. «Можно всё нарисовать и дедушке с Васей показать», – думала Алёнушка.
Девочка, сморщив веснушки на носу,
тщательно намуслякала чёрный карандаш. Нарисовала в тетради толстый шнурок. И поставила в нём несколько цветных точек.
– Вот. Это ты, – протянула она рисунок змее.
Анаконда с изумлением смотрела на листочек в клеточку, с трудом пытаясь понять, как она – такая большая, могла там поместиться.
– Не поняла, – честно призналась Горгонгтау.
– Да, запущенный случай. Похоже, мне тут у вас школу надо открывать.
IV
Вася летел над пустыней, когда жук решил передохнуть. Он хоть и был золотой, но отдыхать всем бывает нужно. Насекомое село недалеко от огромной, огромной пирамиды.
Вокруг никого не было. Вася обошёл пирамиду. Вот тебе и чемпион-шампиньон. Ни в близи, ни в дали – ни души!
Мальчик устало присел на песок. Очень хотелось пить. Он достал фотографию сестрёнки и положил рядом.
А в это время из расщелины камней пирамиды выполз жук-скарабей. Этот жук был непростой. А священный для египтян – жителей страны пирамид. Был он мудр и много знал. Скарабей важно спускался вниз и упал прямо на фотографию Алёнушки. Сверху он уже успел рассмотреть её лицо.
Скарабей подполз к колорадскому жуку и что-то сказал, царапая лапкой точку на глобусе.
И скоро в небе вновь летело неведомо что, с точки зрения всех птиц.
V
 Алёнушка, тем временем, гуляла по бухте в сопровождении журавля. Тот показывал и рассказывал ей всё, о чём она спрашивала.
Было ли это дерево, необычное насекомое или птица.
Из океана то и дело выныривала анаконда. Она плыла рядом, задавала очередной глупый вопрос. И, получив ответ, пристыженно уходила под воду, чтобы переварить услышанное.
Она уже привыкла к восклицанию девочки: «Вот, деревня!» И решила, что это новое имя гораздо интереснее старого – Горгонгтау.
Алёнушка рисовала пальмы, ела бананы и удивлялась тому, что до сих пор не встретила ни одной берёзы.
– Как же вы тут в баню ходите? Без веников.
– Тэнч, тэнч, – подтверждал журавль.
– Хотя при такой жаре, наверно, они вам не нужны.
        – Тэнч, не нужны.
Вечером Алёнушка рисовала для Горгонгтау разные предметы, о которых та не имела никакого представления.Как могла объясняла:
– Вот, это валенки. Их одевают, когда бывает холодно зимой.
– Что такое зима? – робко спрашивала анаконда.
Алёнушка рисовала ей снег. Тыкала в белый листок, показывая, какой снег белый. Говорила, что вода в реке замерзает, получается лёд. И по нему можно стучать.
Горгонгтау смеялась, шлёпала по воде хвостом, спрашивая:
– Вот так?
Алёнушка  смеялась тоже.
– Ну, не совсем. Лёд такой твёрдый, что по нему можно ходить как по земле.
           – Нет, этого мне ни за что не понять, – огорчалась анаконда.
Больше всего в тупик её почему-то поставили лыжи.
Ведь лыжи одеваются на валенки и скользят! Но не по воде, а по снегу, чтобы ноги в сугроб не проваливались.
А рассказ об осени совершенно восхитил. Горгонгтау. Она зажмуривала глаза, воображая, что на всех деревьях на берегу вместо зелёных листьев висят жёлтые бананы и оранжевые апельсины.
– Здорово! – выдыхала она с восторгом и ныряла в глубину.
Но, всему когда-нибудь приходит конец.
VI
Вася на золотом колорадском жуке наконец-то достиг берега африканской бухты.
Он отчитал сестрёнку. Ведь из-за неё пропали две недели сентябрьских занятий в школе.
Досталось и журавлю. Вид Горгонгтау чуть не лишил его чувств. Он еле пришёл в себя. В общем, брат был почти взрослый и многих прелестей жизни уже не понимал.
Но денёк под покрывалом туманного розового солнца он всё же отдохнул. Горгонгтау предложила ему сыграть в шашки на своей сверкающей чёрно-белыми ромбиками коже, и после пятой партии игры они стали друзьями.
Алёнушка оставила несколько листков с рисунками для Горгонгтау, от души попрощалась со всеми обитателями бухты. И вскоре вся честная компания возвратилась домой.
Василий вернул Бабушке Яге глобус и колорадского жука. С благодарностью подарил ей связку бананов. Старушка три раза чихнула на жучину, превратив его в маленького, и снова бросила в огород. Долго рассматривала бананы. Удивлялась их желтизне, попробовала и посетовала, что Вася не привёз ей банановых семян.
Дедушка, конечно, страшно обрадовался возвращению внука и внучки. Старший уехал
в город на учёбу.
А Алёнушка длинными осенними и зимними вечерами с удовольствием рассказывала деду про зелёное небо африканской бухты. Показывая в тетрадке толстый шнурок с цветными точками, называла его Горгонгтау. В это дедушка охотно верил.
Но после Алёнушка объясняла, что это – большая, толстая и любознательная змея, с которой она подружилась.
В это дедушка верил с трудом. Но всё равно смеялся вместе с внучкой, когда та вспоминала, как больше всего поразили Горгонгтау лыжи.
                2006 г.