Древесный гном

I
           В цветарском селении одуванчиков жили-были два дровосека.
            Один был молод и силён. Звали его Веселин за  весёлый, неунывающий нрав.
           А другой был очень стар. Звали его Оватол. Жена его давно умерла. И всё хозяйство вела дочь Эйни. Эту добрую девушку любили все сельчане. Не было собаки и кошки, которая бы не ласкалась к Эйни. Ведь сама она всегда была так добра и ласкова..
          И неудивительно, что весёлый и трудолюбивый Веселин посватался к доброй Эйни. Ведь, по-настоящему хорошие люди всегда сходятся друг с другом.
          – Оватол очень радовался предстоящей свадьбе. Работая больше обычного, он надорвался и  захворал.
          – Ох, Эйни, милая моя дочь ... Совсем я одряхлел. Боюсь, что не увижу твою свадьбу с Ве-селином.
          –Что ты, отец! Ты поправишься. Я помню, как матушка рассказывала мне о своей сестре, живущей за три села отсюда. Она умеет варить такой необыкновенный напиток, что, отведав его, ты сразу встанешь на ноги. Я сегодня же отправлюсь к ней. И через три дня буду дома. Веселин будет ухаживать за тобой без меня.
          Эйни быстро собрала узелок с водой и хлебом, накинула на плечи старый материнский платок, сходила проститься с Веселином и отправилась в путь.

                II

          К селу, где жила тётка Эйни, вели две дороги. Одна – через густой лес, в котором запросто можно было заблудиться. И другая – широкая проезжая дорога  мимо старого  заброшенного замка.
Уже много лет в нём  никто не жил, но по какому-то  старому поверью цветары одуванчики не советовали путникам там останавливаться. Эйни пошла по второй.
           Она   прошла   полпути,   когда   показалась остроконечная башня замка. Внезапный  ветер  чуть не сорвал материнский платок с плеч Эйни. Откуда ни возьмись, появилась грозовая туча, разразившись та-ким ливнем, что через минуту одежда Эйни промокла насквозь. Холодный   ветер  пронизывал девушку. И Эйни решила нарушить заповедь цветар одуванчиков, укрывшись в замке.
         Она подошла к воротам и тихонько толкнула их. Ворота глухо заскрипели и раскрылись.
           Взору Эйни открылся темнеющий вход в башню. Почерневшая от  времени винтовая  лестница  вела наверх. Смелая девушка шагнула к ней и  стала  подниматься. Узкие окна башни то и дело освещались взгля-дом молнии, сквозь шум  дождя доносился  хрипящий скрип ворот, открывающихся под напором ураганного ветра. 
             Внезапный свет ослепил на мгновение цветарку. Лестница закончилась круглой закрытой площадкой. Мерцающий факел, прикреплённый к стене, цепи под ним и узкая деревянная  скамья  –  вот всё, что увидела
Эйни.
           Измученная страхом и холодом  Эйни прилегла на скамью и крепко уснула. Она и не могла услышать звука поднимающихся шагов. В круглую комнату башни вошла женщина. На голове её не было ни единого волоса-лепестка. Глаза зловеще сияли, коварная усмешка играла на искривлённых губах.
Она неслышно подошла к спящей Эйни.
           Лицо девушки, обрамлённое пушистым венчиком серебристых одуванчиковых волос, казалось, светилось добротой.
         – Вот лицо, которое мне нужно, – произнесла женщина.

                III
         Прошла неделя. А  Эйни ещё не вернулась домой.
           – Наверно, она загостилась у тётки, – успокаивал Оватол себя и Веселина. 
        – Зная, что тут ждут её помощи! Это так не похоже на Эйни! –  возражал Веселин. – Если она не придёт и завтра, я пойду за ней.
         Эйни не появилась. И молодой дровосек, попросив соседей помогать старику, двинулся в путь по короткой дороге через лес. Ведь заблудиться он не боялся. Кто может знать лес лучше, чем цветарин дровосек!   
           Через день он уже был у тётки Эйни. Каково же было его изумление, когда он узнал, что Эйни не приходила! Добродушная старая цветарка сразу же снабдила юношу чудесным напитком. Немного отдохнув и перекусив, он двинулся в обратный путь.

                IV

          Так ничего и не узнав о своей невесте, расстроенный Веселин брёл по лесу домой. Даже его топор казался ему тяжёлым. Усевшись на старый пень, он с отчаянием вонзил лезвие топора в сухие корни пня.
             –  Где же Эйни?!!
          – Ой-ёй! Ой-ёй-ёй! – вдруг раздалось откуда-то из-под земли.– Ой-ёй-ёй-ёй! – казалось,   закряхтел пень.
          Веселин встал и увидел, что дряхлый пень приподнимается. Из-под него показался маленький человечек с деревянным лицом, в смешном колпаке и костюмчике из листьев лопуха.
          – Ой-ёй-ёй! – вопил он. – Убери быстрей этот дурацкий топор.
          Изумлённый дровосек схватил топор и быстро спрятал его за пояс.
          – Ну, вот! – захныкал человечек. – Я так и знал. Ты отрубил мне целый палец! И какой! – тряс он своими сухими, как древесные корни, руками.
          – Но я же не знал, что ты живёшь под этим пнём, – стал оправдываться юноша. – И потом, твои пальцы ничем не отличаются от корней пня.
          – А где же прикажешь жить древесному гному? – возмущённо закричал человечек. – Да, я не успел спрятать свою руку под пень, когда ты подошёл сюда. Но что же я буду делать без самого длинного пальца, – уже запричитал деревянный старичок.
         – Чем же я могу тебе помочь? – прервал его Веселин, почёсывая затылок. – Если вот, только, дать тебе попробовать чудесный напиток, который я несу.
         – Давай, – охотно кивнул гном.
         Не успел юноша сказать и слова, протянув гному кожаный мешочек с чудесным напитком, как тот выпил его весь.
         – Ох, как же я теперь вернусь к старому дровосеку! – воскликнул Веселин.
         – Ну, это не беда! – любуясь на мгновенно отрастающий палец, уже спокойно произнёс гном. – Сходишь ещё раз туда, куда ходил. Только, возвращайся не через лес, а по проезжей дороге. Да не забудь заглянуть в заброшенный замок, если хочешь найти ответ на свой вопрос.
         И гном скрылся под пнём.
         – Какой вопрос? – удивился дровосек. – Я ни о чём его не спрашивал. Однако, сделаю, как он говорит. Вдруг это поможет найти мне Эйни. 
 
                V

         Веселин снова сходил за чудесным напитком к доброй цветарке и возвращался уже по широкой проезжей дороге. И вот показалась остроконечная башня старого замка.
         Сердце юноши гулко стучало, когда он подошёл к воротам. Он толкнул их, они громко заскрипели и раскрылись.
         Дровосек поднялся по узкой винтовой лестнице башни до самого верха …
         Под факелом, в круглой комнате, прикованная цепями к стене стояла Эйни. На скамье спала незнакомая женщина со странной головой, лишённой волос-лепестков.
          –  Ах, Эйни! – бросился он к девушке.



         –  Здравствуй! – глухо простонала Эйни.
         – Как ты оказалась здесь? Кто посмел тебя приковать? – спрашивал юноша, разрубая цепи топором.
         – Я зашла сюда скрыться от дождя. Это всё женщина, которая спит на скамье. Она – колдунья. Посмотри, какая она противная. Пойдём быстрее, пока она не проснулась.
         Цветарин бросил взгляд на лицо спящей. Искривлённые губы портили его правильные черты.
         Юноша и девушка быстро спустились вниз и вышли за ворота замка. Те бесшумно закрылись за ними.
         – Не скрипят, – удивился вслух Веселин.
         Эйни же только странно улыбнулась.

                VI

         Дровосек рассказал о том, что уже сходил к доброй тётке Эйни за чудесным напитком.
         – Теперь твой отец скоро поправится, и уже ничто не задержит нашу свадьбу.
         Глаза Эйни сверкнули радостным огнём, и она громко рассмеялась.
         Встретившая их у родного порога собака старого дровосека залилась необычным лаем, бросившись к его дочери.
          – Ах, как быстро ты меня забыла, негодная. Посади-ка её на цепь, дорогой. А то она совсем взбесилась.
         Веселин был очень удивлён желанием своей невесты. Ведь Эйни так любила всех собак и кошек. Но всё-таки исполнил её просьбу.
         Но больше всего юношу поразило то, что забрав у него кожаный мешочек с напитком, она просто бросила его отцу на грудь. Даже не помогла присесть, чтобы тот не пролил ни капли этого чудесного лекарства. А когда тот выпил оставшуюся половину, звенящим голосом приказала:
         – Ну, хватит валяться. Вставай! Пора приниматься за работу. Я тоже натерпелась в этом диком замке. Не могу же я одна прибрать накопившийся хлам.
         – Эйни, пускай твой отец ещё отдохнет. Я сам сделаю всё, что нужно, – попытался вмешаться Веселин.
         – Что ты, дорогой! У тебя и так столько хлопот с нашей свадьбой. Ступай. Ведь осталась одна неделя до назначенного срока.
         – Эйни, а где платок твоей матери? – вдруг вспомнил старый дровосек.
         – Какой платок?
         – Твой самый любимый матушкин платок, в котором ты уходила.
         – Ах! Я, наверно, его потеряла. Или забыла в этой ужасной башне.
         – Нет, потерять ты его не могла. Скорее всего забыла. Эх-эх, какая жалость.
         – Стоит ли так расстраиваться из-за старой тряпки?
         – Из-за старой тряпки? Эйни! Что ты говоришь?! Это же последняя память о твоей матушке.
         – Не расстраивайтесь. Мы сходим за ним, – с готовностью успокоил старика Веселин.
         – Но не раньше, чем после свадьбы, – почти прошипела Эйни таким незнакомым глухим голосом, что Веселин вздрогнул.
          За несколько дней Эйни успела поссориться со всеми соседями. Все удивлялись, как изменился её характер. Насколько раньше она была добра, настолько сейчас она стала злобна.
          – Вот, что делает с цветарами дурной заброшенный замок, – говорили старики. – Оватол поднялся на ноги, но скоро сляжет опять, если Эйни не умерит свою сварливость и злость. Кошки стали шарахаться от неё, а собаки так и исходят лаем, стоит ей только появиться. Здесь дело неладно.
          Веселин не только слышал это, но и сам видел, как изменилась его невеста. Он уже жалел о назначенной свадьбе, но отказаться от данного слова не мог.

   VII
          Работая в лесу, юноша опять наткнулся на старый пень. С отчаянием он стукнул по нему своим топором.
            – Что же делать? Как мне вернуть прежнюю Эйни?
          – Кто здесь шумит? – послышался голос из-под земли.
          Пень приподнялся, и дровосек увидел своего старого знакомого – древесного гнома.
          – Здравствуй, гном! Ты уже однажды помог мне. Не сможешь ли помочь и в этот раз?
          – Смогу, – хитро прищурилась деревянная рожица гнома. – Советом. Попроси старого дровосека поставить перед Эйни условие, чтобы вы до свадьбы принесли из заброшенного замка забытый там платок её матушки. И пусть, он не даёт согласие на вашу свадьбу, пока не будет исполнена его просьба. Когда вы войдёте в круглую комнату башни, подойди к деревянному предмету, коснись его рукой и скажи: «Дерево, дерево, помоги, от Орленды Эйни отстуди».
          И гном исчез под пнём.
          «Дерево, дерево, помоги, от Орленды Эйни отстуди», – повторил про себя дровосек и направился в родное селение.   

                VIII

          Оватол сделал то, что попросил его Веселин. Эйни, сдерживая злость, согласилась. И вот уже молодые цветарин и цветарка подошли к старому замку. Веселин пропустил Эйни вперед. Та толкнула ворота, и они раскрылись, даже не скрипнув.
          Дровосек со своей невестой вошли в башню и стали подниматься вверх…
          – Ах, – внезапно споткнулась Эйни, упав на колено.
          – Ты не ушиблась? – спросил Веселин, помогая ей встать.
          – Нет, – прохрипела Эйни, крепко обхватив его за пояс и поднимаясь на ноги.
         Они продолжили свой путь. Внезапный густой белый туман окутал Веселина, и он забыл – для чего он здесь. Лишь почувствовал, что ему стало легче подниматься.  Когда свет факела осветил их, входящих в круглую комнату башни, он увидел в руках у Эйни свой топор.
          – Зачем ты взяла мой топор?
          – Наколоть лучин из той скамейки, на которой храпит колдунья.
          Веселин повернул голову к скамье. На ней всё так же безмятежно спала женщина с голой головой. И вдруг он увидел на её плечах старый платок матери Эйни. На мгновенье юноша вспомнил всё, что говорил ему гном. Как в полусне он подошёл к скамье и, коснувшись её, произнёс те слова, что повторил в лесу после встречи с гномом: «Дерево, дерево, помоги, от Орленды Эйни отстуди».
          Произнёс прежде, чем Эйни успела коснуться топором скамьи.
          И тут случилось невероятное. Топор выпал из её рук. Белый туман окутал её всю, и образ Эйни стал отделяться от неё, открыв взору Веселина голову без единого волоса-лепестка со злобным лицом и шепчащими что-то искривлёнными губами.
          Туман, перешёл к спящей на скамье, на мгновение превратив её в Эйни, заколебался и вернулся к той, что читала страшные заклинания. Образ Эйни принадлежал колдунье еще только одну минуту, потому что, когда она истекла, туман растворил её бесследно.
          А Эйни, спавшая на скамье, проснулась, протирая глаза и поправляя свои нежно-серебристые одуванчиковые волосы-пушинки:
         – Ливень уже кончился? Веселин, ты меня догнал? Мы пойдём вместе?
         – Да, Эйни. Я тебя догнал. Мы пойдём вместе, – опускаясь перед ней на колени, ответил Веселин.