Панк божественного знания

Посв. Вл. Соловьёву и Данте Алигьери.

1

Был с неба голос громкий, как кимвал,
Он эхом раскатился между рёбер:
«Ты что стоишь? Иди!» - и я на месте обмер,
Лицо вытягивая в правильный овал,
Не понимая, что это за номер.

«Куда идти?» - в ответ зашебуршал.
«Зачем мордуешь ты мою природу?!
В такую засуху и тихую погоду,
Как тополиный пух, сгорит моя душа,
Наполнив атмосферу углеродом!»

«Туда иди, обременённый гном,
Куда ведёт заветная дорога,
Там Чунга – Чанга, оседлав единорога,
В шестом часу утра свистит священный Ом,
А к полночи гундит о смерти Бога!»

«Но кто ж Она?! Неведомый пророк?
Какую может мне поведать новость?»
«Она с девичьих лет блюдёт свою лиловость,
Тебе откроет сокровенный срок,
Не напрягая ротовую полость!»

«О, горе мне, я слабый человек
И пение её меня прикончит,
Возрадуется Ада хитроумный зодчий,
Расплавит душу в красную руду навек.
Тьфу – тьфу, не будет он помянут к ночи!»

«Иди!» - и зазвенела тишина
В ушах моих. Поразмышляв немного,
Переступил через черту порога,
И вижу, вот спешит ко мне Она
Из леса на спине единорога.

2

«Я Лиловая Тварь Чунга – Чанга,
Что покинула в прошлом Звезду,
И с походкою орангутанга
Я к познанью тебя поведу.
Мы, возможно, вернёмся не скоро,
Нас к себе зазывает Сатурн
До тех пор, пока каменный город
Не пробудит от сна Трубадур.
Мы увидим афелий планеты,
Мы послушаем треск саранчи,
Мы проверим на прочность плаценты,
Погуляем по днищам пучин.

Я Лиловая Тварь Чунга – Чанга,
Так что прыгай за мной по кустам,
Как из древних времён обезьянка,
Что теперь носит имя Рустам.
Мы пройдём мимо Мёртвого моря,
Через Тибр, Нил, Евфрат, Иордан,
Мы данайцев дарами заморим,
Встретит нас эриманфский кабан.
Как банкротов испуганных стая,
В день бесцветный и в вечер цветной
Мы игральную кость побросаем,
Чтобы выкинуть двадцать одно.

Я Лиловая Тварь Чунга – Чанга.
С эдельвейсом, в просторном плаще
Отдыхаю на отмелях Ганга
В тишине мезозойских пещер.
Кровь моя растекается ядом,
Если нет веселящей травы,
Там, где сущие для мармелада,
Для корицы и перца мертвы.
На меня не наложишь эмбарго
И в могильник меня не зарыть,
Я Лиловая Тварь Чунга – Чанга,
Я тебя буду долго учить.

3

Когда плешивая мартышка
Лишалась своего хвоста,
Уже писали духи книжку
О воскресении Христа.

С тех пор двуполые приматы,
Ходящие на двух ногах,
Читают умные трактаты,
На плеши насыпая прах.

От постиженья мирозданья
На мордах их нервозный тик,
Бог обоюднообезьяний
Гнилой банан кидает в них.

Но, пусть в заброшенном бараке
Попарно мы танцуем панк,
У каждой серенькой макаки
Есть много пёстрых Чунга – Чанг!
2001