Хочу я очень...

Хочу я очень, чтобы лейтенант,
прекрасный Шмидт письмо мне написал.
Он был душой семнадцатилетний капитан,
стихией жизнь он понимал и объяснял.

Бунтующий корабль он возглавил
и до конца неравный, и неправый путь,
судьбой чеканя, выправкой и славой,
наперекор судьбе, он подставляет грудь!

С командой боевое судно без защиты,
он на рассвете выступил на минные поля,
и почерком убористым на листик чистый,
писал той женщине, волнение свое тая.

Едва знакомой, мимоходом, в поезде,
когда все коротают скуку по дороге,
и мимолетом, тонкий, легкий, кое-где
флиртуют пассажиры даже у порога.

И много дней проходит, зим и весен.
И флером покрывается случайное лицо,
весной мы жадно дышим ароматом сосен,
и тянем у камина мы тягучее винцо.

Нам кажется, что то, что далеко, вдали
в прекрасном ореоле так загадочно манит,
и цельная душа, и тонкость чувств хранит,
как корабля мятежного от бурь залив!

От Шмидта жду заветное послание,
какой душою дышат строчки  писем.
Как сердце высоко и как чисто дыхание,
от писем все на волосок повиснет!