Вечерние стихи в среду, 10. 06. 15

А вот, друзья, смотрите меня в следующую среду, 10 июня в "Вечерних стихах" (http://www.stihi.ru/vs/). Жду атмосферу достаточно холодную, а то и враждебную, И ничего хорошего от экспертов - по крайней мере, от одного из них. Обещаю вам, друзья, что буду гнуть свою линию )))), а как иначе! Заходите посмотреть - возможно, будет прекольно )))) Я иду получать удовольствие. Вот стихи, которые я отправил редактору (там два тура по три стиха):

1-3. MENAGERIE, МЕНЯ ЖРИ! (триптих)

1. шерсть
Здесь живут звери -
большие звери,
средние звери и
малые звери,
звери, которым нравится жить в вольере,
и звери, которым не нравится жить в вольере,
и звери, которые на личном примере
доказали, какие они звери,
звери, повисшие вниз головой на хвосте,
и звери, обретшие старшего брата в хлысте,
звери, которых убедили, что они - те,
и звери, которых убедили, что они - не те,
и звери - охотники до других зверей в темноте,
звери, чья шерсть даёт работу сукну,
звери, рвущие когтем струну,
звери, воющие на луну,
и звери, устроившие войну.
И я просыпаюсь без чего-то шесть
от того, что желаю кого-то съесть,
и ветер клювом щекочет вставшую дыбом шерсть.

2. трах тибидох!

Государь, расплети свои белые косы!
Совиные крылья, ни пуха вам, ни пера!
В наше окно залезли пиндосы.
Но мы победим, выкинув труп Петра.
В соседнем селе - штурм векового загса.
На крыльце златом гаданье - кто нам не наш.
В лесу раздаётся топор англосакса.
Но мы победим, дотла спалив Эрмитаж.
Звонили, звонили богу - да номер занят.
Или вне зоны доступа бороду бреет бог.
Нас не убьют, а понарошку ранят.
И мы победим... Трах тибидох!

3. не понимаю

Прибавляю, отнимаю,
скоро стану убывать,
но никак не понимаю,
как мы смеем убивать.
Как вот тот, кто был младенцем,
кто сопел, уча урок,
душит банным полотенцем,
нажимает на курок?
Вот жила-была принцесса,
ей навстречу - серый волк.
Сказки Битцевского леса.
Составитель - Святополк.
Вот, командующий Градом,
поражает брата брат -
и командующий адом
поражающему рад.
Отрок Митя разбежится,
поскользнется - и на нож.
Чем нам Углич не столица?
Чем тебе, моя царица,
я, убийца, не пригож?
Пну обугленного берцем -
так и надо грязным шмерцам.
Как вот тот, кто был младенцем
и цеплялся за сосок...
Ах, Освенцим, мой Освенцим,
ты не низок, не высок.

4. ЧЕЛОВЕЧЕВО

Человечево плотево
унижать его, пороть его
наказать его, наколоть его
на булавку английскую -
близкого, склизкого
Человечево плечево
подпереть ему нечего
покалечь его, изувечь его
как медведицу - на рогатину
всё одно пропадать ему
Человечево горево
полюбил топор головы
рубить полюбил -
пошёл порубил
глагола принёс горнего
Человечево платьево
приоденется - не узнать его
а узнаешь - погладь его
под нарядами - кожица
он размножится
Человечево духово
за столом он - и друг его
а над ними Бог и муха Его
то не муха Его - то ухо Его
радуется
тревожится
Человечево встречево
между ними кава и печиво
и в руце его - речь его
человечево доверчиво
доболтало нас
докалечило

5. СТЕЖОК

Никак об Пушкина споткнулся... Ни минуты покоя.
Даниил Хармс

Мне подарили на челне
дубинку и мешок
и право сделать на руне
единственный стежок.
К себе подтягивая нить,
откусывая связь,
хочу судьбу переменить,
себя посторонясь.
Хочу зашить овраг небес,
заштопать их носок -
но почему-то в тёмный лес
опять ведёт стежок.
"Какой ты швец!" - смеются чтец
и на дуде игрец,
которым голоса протез
ковал глухой кузнец.
Струится из дыры в носке
кудрявый господин
и пишет ветром на песке:
"Ты - царь Живиодин!"
Легка бикфордова кишка.
Пинкфлойдова стена
в стране дубинки и мешка
не так чтоб и сплошна.
Мой утлый челн среди стремнин
найдёт к руну струю.
Я - бедный царь Живиодин,
и я немножко шью.

6. МЫШКА

вот идёт счастливый человек
и вокруг взирает без опаски,
а за ним - несчастный человек
(у него слезящиеся глазки),
а за ними - голый человек
даже без набедренной повязки,
а за ними - первый человек
в старой гэдээровской коляске,
а затем - последний человек,
за повозкой, за последним хаски
Пушкина весёлого везут,
Гоголя усталого везут,
Мусоргского пьяного везут,
боярыню Морозову везут,
мамонтёнка юности везут,
чтобы заморозить нас во льду.
И к стене, приклеенной ко лбу.
Вот приходит младшая любовь,
чтобы печь из человека пышку.
Вот приходит средняя любовь,
над повидлом вкручивая крышку.
Вот приходит старшая любовь,
превращая человека в мышку.
тихо тихо к сердцу и уму
я тебя любимую прижму.