зимняя любовь

я на белой пороше.
на декабрьском снегу,
имя самой хорошей
напишу, как могу.
босиком.Чтобы ноги
имя  той, что люблю,
измеренье дороги
не сводили к нулю.
моя дурь непомерна...
я сейчас осознал,
что любовью,наверно,
сам себя наказал.
я-помазанник Бога,
избегаю девчат
и от духа святого,
вероятно, зачат.
лишь к одной меня тянет,
как Иисуса к кресту.
каждый вечер по пьяне
я-как мент на посту.
только ей безразлично
трезвый я, или пьян.
для неё симпатична
прелесть летних полян.
и вообще ей противно,
что какой то мудак
вечерами активно
будит местных собак,
и двойным перегаром
портит воздух в саду
и считает не даром
что я в ад попаду.
белый снег очищения
под любимым окном.
торжество всепрощения
в светлом взгляде одном...
я бросаю проклятья
в морозную стынь.
под покровами платья-
плоть гниющих богинь.
мозг с рассудком не дружит,
я в ловушку попал,
только врач обнаружит,
как я низко упал.

словоблудьем занятья-
это только понты.
в непорочность зачатья
не поверила ты.
я на белой пороше,
никого не спрошу,
имя самой хорошей
на весь мир оглашу.
босиком осторожно
буквы РИТА.
я больной безнадёжно-
твоя мама права.
но,довольный собою,
тем что выплеснул гной
с отрезвевшей башкою
уползаю домой,
чтобы завтра нажраться
и опять приползти...
хлопья снега кружатся,
губы просят: "Прости!"
я не волен в поступках,
мною движет любовь.
на рябиновых юбках
стынет чёрная кровь.
застывают слова,
и горячие слёзы...
загоняют в дома
всё живое морозы.
и тебя напугали
декабря холода.
в неба бездну упали
молодые года.
и теперь,в самом деле,
до прихода весны,
копошиться в постели
будут тёплые сны.
неужели зима
заморозила чувства
и подвижность ума,
и фантазии буйства?
выходи, дорогая,
и с тобою вдвоём,
от любви умирая,
мы костёр разведём.
пламя нашей любви
всколыхнёт небосклон.
и услышим вдали
мы малиновый звон.

   *из поэмы "Любовь длиною в жизнь"