Полигон

 О, этот уголок планеты,
 неприхотливый и скупой, 
 он в офицерские планшеты
 запрятан картой путевой.
 На нём траншеи, как морщины,
 роса, как пот, тускла на нём.
 Ревут, беснуются мортиры.
 Рокочет реактивный гром.
 Гриб атомный встаёт зловеще,
 сапёры тянут к штабу связь,
 и даже вечный ворон вещий
 летит отсюда, торопясь.
 А мы бросаемся в атаки,
 в пыли несёмся, в смрадной мгле,
 мелькают под ногами маки,
 как пятна крови на земле…

 Зарю кромсали танки, роты,
 за горло речку брал понтон.
 Но приходил конец «работе» –
 был тих и грустен полигон.
 Чуть тенькали с опаской птицы.
 В дымках солдатских сигарет,
 грустил он, видно, о пшенице,
 о том, что не в сады одет.
 А речка облака ловила,
 и пел ковыль бог весть о чём,
 и заплутавшая кобыла,
 склонялась низко над ручьём.
 А ветра напряжённый шорох
 у валуна, что хмур, как дот,
 где горстка муравьёв, как порох, -
 никак забыться не даёт…

 Так от учений до учений
 пустынен он, суров и тих.
 Где танки рвались в наступленье,
 свистят сурки у нор своих.
 И жаворонки в невозможной
 голубизне висят, звеня…

 Томится полигон тревожно,
 как часовой на страже дня.
 Я верю: поздно или скоро,
 порвется с этой грустью связь.
 Земля не яблоком раздора –
 земля для жизни родилась…