не спрашивайте голодных

Женщина из посёлка под Луганском. Пока она была в Харькове, куда отвозила дочь и внуков, её дом заняли ополченцы. Вернулась. Ополченцы спят на полу. В доме не осталось ни одного предмета мебели, посуды, полотенца. Стены целы. Пошла к командиру. Тот переселил ополченцев. Сказал, что будет разбираться с имуществом. Через несколько дней сказал, что ничем не может помочь. Извинялся.

Женщина говорит: «Я знаю, это было ополчение из Краснодона. Краснодонские очень плохие. У соседей жили из Лутугино. Ничего не пропало».

Таких историй много. «Бригада «Призрак» лучше бригады Лешего», «Луганская комендатура наведёт порядок – поставит на место казаков».

В столице другое.

«Я перестал смотреть телевизор – все сволочи, все преступники».

«Америка воюет нашими руками».

«Не хочу говорить о политике ни с кем».

«Им выгодно, они воюют».

Дочь этой женщины в Харькове моет полы. На работу и в детский сад ходит пешком – считает каждую копейку.

В какой-то мере ей повезло. Она с двумя детьми живёт у подруги бесплатно. В однокомнатной квартире вчетвером с подругой. Даже кошку хотят завести, но колеблются.

Подруга зарабатывает лучше. В холодильнике есть продукты. Но как взять кусок в неурочный час!

Даже если он покупался в складчину.

Где муж не знаю и даже есть ли он.  До войны работала в Луганске продавцом в продуктовом.

За кого она, я не спрашивал. Какой с голодных спрос!

У войны своя логика. Человек спасается в мельчайших деталях жизни или смотрит на мир из Космоса, чтобы не видеть ничего.

Не видеть себя  в реальном масштабе, уйти от реальности.

Не факт, что нужно человека на войне возвращать в реальность.

Это ещё и не просто сделать.

Я попробовал спросить: «Какая разница между кранодонскими и краснолучскими?» Специально не упоминая лутугинских.

«Краснолучских, – говорит, –  не встречала, а краснодонские плохие люди».