Из истории становления Руси

   
 


 "Не лепо ль песню,братие,начати.   
   Рассыпать мысли в рифмы-словесы.
   Истечь строкой по древу благодати,
   Раскрыть портал магических объятий,
   И ощутить дыхание Руси."



   


Устав от пустяков,капризов,нытий,
Я ворошу шершавою рукой
Былинный эпос-летопись событий,
И мир легенд встаёт передо мной.

      Отсель звучит,преданьями воспетый,
      Истории волшебный камертон,
      И восстаёт,как Феникс пред рассветом,
      Из пепла тьмы живая связь времён.

Тернист и горек привкус этой связи.
Пожары чёрные пылают тут и там.
И наши титулованные князи
За мною ходят тенью по пятам.

      О варвары!Великий путь свершений
      Явили вы,и буйный разум ваш
      Звучит в отсчётах сотен поколений
      Потомках ваших,как хмельная блажь!

Вставала Русь от Киева до Дона.
Изведал страх поверженный Царьград.
Дремала цепь седого Альбиона,
А в Новом Граде голосил набат.

      Я слышу стон-и сердцу нет покоя!
      Объятья тьмы.Враги со всех сторон.
      Стояли насмерть Игоревы вои,
      За землю Русскую неся урон.

      Окстись,о небо!Сон ли это давний,
      Иль колотун навеял скорбь и грусть?!
      И льётся плач далёкой Ярославны,    
      Надрывным эхом будоража Русь!.

Ряды тесней,о рыцари Даждьбога!
Восславим грань величия того,
Кто первым встал у Стольного чертога,
Предвосхищаясь мессией его!

      ...Пустынно море пред славянским брегом.
      Зарубцевалась боль жестоких ран.
      Варяги больше не грозят набегом,
      Урок мечом надменным нордам дан!

Но что мы видим средь бояр и знати?!
В засильи смут их цель одна и та ж!
Тянулись к власти жадные объятья,
И воззывал ведьмаг на абордаж!

      О чём,о чём боянов пели струны,
      Когда лукавый длань свою воздел:
      -Вы прогневили алчностью Перуна,
      Переступив очертанный предел!..-

Но полно!Снова Новгород Великий!
Всё так же буйно голосил набат.
Ронял закат языческие блики
Туда,где страсти буйные кипят.

      И было то,Великое начало,
      И князю русскому толпа рукоплескала!

И вспряла Русь,попав ногою в стремя,
И крепнет нить сужденья моего.
А дальше было Рюриково время,
И древа родословного его!