Борзописцы

     С удивительным постоянством и настойчивостью
современный человек, желающий понимать свое время,
возвращается мыслями вспять. От Петра и Екатерины
отвыкли, Пушкин и Декабристы наскучили, события
нашего времени оболганы и запутаны в тугой узел
партийных интересов. В этих условиях особенно
привлекательной становится эпоха Александра III,
особенно для тех, для кого история началась в 1895
году, т.е. уже после его смерти, а закончилась
через 90 лет, когда наши историки и писатели,
побросав изолгавшиеся перья, занялись сведением
счетов, выясняя, кто из них более и кто подлее
нагадил в душу своему народу.

     Стыдно выслушивать пререкания и наблюдать
сведение счетов - народу это скоро опротивело. Он
ответил, как плевком в лицо им, могучим явлением
Самиздата и ушел в фантастику, детектив, порнографию,
секс, как в отхожее место, чтобы облегчить желудок
от их недоброкачественной литературной продукции,
вызывающей тошноту и понос.

     В то же время жажда самопознания остается
в народе неутоленной, душа его голодает, народ
изнывает в тоске по живому, целебному слову,
теряет вес и энергию, и веру в свое великое
историческое предназначение.

     Здоровье народа расшатано, и теперь для поправки
его нужна простая и здоровая пища, не испорченная
пряностями идеологии, не отравленная злобами дня,
приготовленная не наспех, не походя и не жульём
литературным, а серьёзными литературными мастерами,
наследниками идейных традиций, заложенных в золотом
19 веке.

                К.М.Белов.
                Палач. Предисловие.



Противны мне Перумовы, Дашковы,
Устиновы и сонмы борзописцев,
Которым несть числа. Они готовы
Писать, что в сне дурном не снится.

Вот научили их писать, ума не дали
Сообразить: писатель - воспитатель,
Вожак в культуре, а не на вокзале,
Услышав черт-те что, и написали.

Сгорели б со стыда и Чехов, и Толстой,
Узрев на книжных полках эту дрянь!
Но борзописцы нам кричат: "Постой!
Мы - классики, а не с бульвара рвань!"

"Беда, коль сапоги начнет тачать пирожник", -
Сказал Крылов, как истинный пророк.
В литературе ныне властвует сапожник,
Пусть криворукий, но каков игрок!