Уильям Шекспир Сонет 17

Грядущее поверит ли в строфу,
Исполненную духа твоего?
И знает небо: в ней ты, как в гробу,
Где жизнь твоя сокрыта и – всего
Лишь часть твоих достоинств. А глаза?
Смогу ли передать их красоту,
Во многих строках много рассказать?
Чтоб не сказали: "Ложь! И за версту
Мы отличаем горние черты.
Поблекший черновик – болтливый дед.
Стихи о деве – грёзы и мечты,
И просто – стихотворный раритет".

А если б твои дети были там,
Ты в детях бы и в строфах обитал.



Who will believe my verse in time to come,
If it were fill'd with your most high deserts?
Though yet, heaven knows, it is but as a tomb
Which hides your life and shows not half your parts.
If I could write the beauty of your eyes
And in fresh numbers number all your graces,
The age to come would say 'This poet lies:
Such heavenly touches ne'er touch'd earthly faces.'
So should my papers yellow'd with their age
Be scorn'd like old men of less truth than tongue,
And your true rights be term'd a poet's rage
And stretched metre of an antique song:
    But were some child of yours alive that time,
    You should live twice; in it and in my rhyme.