Одесские небылицы. Целую до дырки

Одесские небылицы. Эйзенштейн
В тихий летний день, на тихой одесской улочке, на старых стульях из красного дерева, стоящих у старого домика с крышей не то из красного дерева, не то из черепицы, тихо  сидели два старых еврея, Айзик и Янкель, уже хорошо известных читателю, и говорили за жизнь. В этот день, то ли по причине низкого атмосферного давления, то ли наоборот, высокого, Айзик был не в духе, чего нельзя было сказать об Янкеле, которому явно не терпелось рассказать Айзику очередную забавную историю за жизнь, а потому, Янкель, невзирая на атмосферное давление, принял позу рассказчика и сказал:
«Айзик, сегодня я расскажу историю за жизнь Эйзенштейна»
Айзик нехотя ответил: «Ты мне уже рассказывал историю за жизнь Эйнштейна, который вместе с Чарли Чаплиным относительную теорию сочинил».
«Не будь идиотом, Айзик. Я рассказывал за жизнь физика Альберта Эйнштейна, а сегодня я расскажу за жизнь режиссера кино Сергея Эйзенштейна. А это две больших разницы, как сам понимаешь!»
«А я знаю его фильму?» - спросил Айзик.
«Это я тебя об этом должен спросить» - удивился Янкель.
«Ну таки спроси!» - потребовал Айзик.
«Айзик, ты знаешь фильмы  Эйзенштейна?»
«Ни хрена не знаю и знать не хочу!» - громко заявил Айзик, в надежде, что его услышит жена Сонечка и позовёт второй раз на завтрак, но его надежды не сбылись.
«А я и не собирался рассказывать тебе о фильмах  Эйзенштейна. Я буду говорить за его жизнь, так что слушай сюда!» - твердо произнёс Янкель, подавив робкую попытку «бунта на корабле».
Айзик промолчал и Янкель начал свой рассказ.
«Сто пятнадцать лет назад, в Риге, в семье известного архитектора Михаила Эйзенштейна родился мальчик, которому родители дали имя в честь святого Сергея Радонежского. Этот мальчик, когда вырос, стал известным режиссером кино Сергеем Эйзенштейном....»
«Так ему сейчас сто пятнадцать лет?» - удивился Айзик.
«Идиот. Он родился сто пятнадцать лет тому назад и уж 65 лет, как помер» - ответил Янкель.
«Так бы сразу и сказал!» - ответил Айзик.
«И так случилось, что молодая красавица жена Юля стала изменять своему мужу...» - начал Янкель, но Айзик его перебил:
«Ты что-то пропустил момент, Янкель, когда Сережа успел жениться на молодой красивой жене?»
«Идиот. Я про его родителей говорю. Мама Сережи стала изменять папе Сережи, и папа Сережи об этом узнал...» - пояснил Янкель.
«А.... Теперь понятно», - откликнулся Айзик.
«Но родители Сережи были венчаны, а чтобы их развенчать, надо было доказать факт прелюбодеяния госпожи Эйнштейн Святейшему Синоду» - сказал Янкель.
«Ну и что? Факт прелюбодеяния был доказан?» - заинтересованно спросил Айзик.
«Да, факт прелюбодеяния был доказан и Святейший Синод торжественно развенчал родителей Сережи. Это обстоятельство сильно повлияло на психику одиннадцатилетнего мальчика, иначе чем объяснить, что он потом стал служить большевикам» - сказал Янкель.
«Любопытно» - пробормотал Айзик.
«Ты не представляешь, Айзик, как папаша Сережи страдал от того, что пришлось развестись с любимой женой по причине её постоянных супружеских измен. Как он любил свою жену! Как любил!» - воскликнул Янкель.
«Откуда ты знаешь, как он её любил? - удивился Айзик.
«Из писем, Айзик. Из писем....» - вздыхая, ответил Янкель.
«И кто же писал тебе письма? Папа или мама Серёжи?»
«Идиот. Я узнал об этом из писем Михаила  Эйзенштейна к жене Юле, которые он писал ей уже после развода. Эти письма были опубликованы, уже после смерти родителей Сережи» - ответил Янкель.
«Ну и что же он писал свей любимой жене, которая ему постоянно изменяла?» - поинтересовался Айзик.
«Пылкие любовные письма, полные нежности и любви!» - ответил Янкель.
«Ну а по конкретней... Ты что-нибудь помнишь из этих писем?» - заинтересованно спросил Айзик.
«Обижаешь. Конечно помню! Каждое письмо начиналось одинаково: «Дорогой Мамуне!»
«Янкель, мне не интересно знать, что папа Сережи писал бабушке Сережи. Мне интересно знать, что папа Сережи писал маме Сережи!» - сказал Айзик.
«Это он свою жену Юлю называл «Мамуня». Ну так вот. Каждое письмо начиналось «Дорогой Мамуне!», а заканчивалось тысячами поцелуев»
«Как романтично...» - откликнулся Айзик.
«Да. Письма заканчивались так: «Целую тебя 10 000 000 раз в обе щеки!» Или: «Целую тебя 1000 линейных, квадратный и кубических раз!» Или так: «Целую так крепко, что дырка будет непременно!»
«А где будет дырка? В щечке?» - поинтересовался Айзик.
«В письмах это не уточняется. Да, вот ещё что, каждое письмо заканчивалось одинаково: «Твой Тебя Истинно Любящий Котик» Ты представляешь, Айзик, как отец Сережи сильно любил его маму?!»
«Представляю. Только не представляю, почему же она постоянно прелюбодействовала?» - ответил Айзик.
«Да кто же поймёт женщин? Кто же их поймёт?» - философским вопросом завершил Янкель свой рассказ за жизнь  Эйзенштейна.