О чём помнит река

Берёт исток в горах река.
В горах, что с облаками дружат.
Хотя те струйки с ледника,
Рекой назвать нельзя пока.
Вливаясь, ручейки ей служат.

И пробивает себе путь
Через гранитную громину.
Где, не прорваться, обогнуть,
Где разбежаться словно ртуть,
Чтоб с грохотом войти в долину.

Но перед выходом из гор,
От пыли водяной исходит.
Когда теряется обзор,
Гул, клёкот, радужный убор -
Река ущелье та проходит.

Из плоских скал ущелье то,
Переходящее в поляну,
И в лес, засыпанный листвой.
Стык двух дорог в поляне той
У двух народов в поле бранных.

Такие были времена,
И абадзехов, тимиргойцев...
Скалою Чести племена
Её назвали, чтоб она
Служила испытаньем горцев...

...Упала шишка у сосны,
Бельчата резво поскакали,
Но тут дрожание земли
Зверьков спугнули и смели,
А всадники, процокав встали.

Бородачи, стройны собой,
Один одет во все доспехи,
Под ним конь крепкий, вороной,
Из лидеров в любом забеге.
Те горцы были абадзехи.

В доспехах дорогих джигит
Был предводителем в набеге.
Табун им с выпаса отбит,
И темиргоец им убит,
Который бросился к абреку.

И скоро докатилась весть:
Убит пацан - рубака ранний,
Но для джигита выше честь.
Вот скала Чести, вот он здесь,
Готов сразится с испытаньем.

Устроило решенье всех:
Ущелье перепрыгнуть конно.
Пусть тем джигит искупит грех.
Совет Хассе у абадзех
Принял вердикт тот благосклонно:

Джигит сотрёт позор у рода
С ущельем в поединке пусть.
Была гранитная порода
Покрыта бурками - подмога
Последняя на страшный путь.

Абрек неспешно на скалу
Взошёл и стал у её края.
Привыкнуть, чтобы дать коню,
Взглянуть на пропастную мглу.
Его при том рукой лаская.

Шептал коню на ухо он,
Благодарил его за службу.
Был им джигит не раз спасён,
И в скачках всех не побеждён.
Исток победы - верность дружбе.

Черкес ведь может не иметь
Отары, табуна и дома,
Но конь, оружие и плеть,
Одежда, родовая честь
При нём всегда до крышки гроба.

Окинув горный пейзаж,
Джигит с фигурой очень статной.
С себя снял бурку, патронташ,
Ружьё, пистоли и палаш,
Оставив лишь кинжал булатный.

Никто его не торопил.
Он был спокоен и все ждали,
Копытом конь горячно бил,
Волненье друга уловил,
Как в битве уши задрожали.

Коня жигнули стремена,
Прыжок продлился скоротечно.
Остановились времена:
"Черкес и конь и падь без дна" -
Застыли в памяти навечно.

Когда копыта о гранит
Повыбивали искры градом,
Вздох облегчение родни
Был преждевременной наградой.
Скользнув копытами, конь падал.

Продрав и брюхо и бока
Лягая пропасть с диким ржаньем,
Кусал конь воздух как врага,
Невидимого им пока.
Не ржанье было то - рычанье.

Черкесы случай тот кляня,
Абреку своему взывали:
- Останься жить, сойди с коня,
В том нет укора для тебя! -
Но гордость горца они знали.

И верность дружбе сохроня,
Был выполнен им кодекс чести.
В минуту трудную коня,
Он не покинул, а обнял,
В последний путь шагнули вместе...

Мулла тогда взмахнул платком,
Джигиты понеслись на крыльях
В долину, чтоб в реке потом
Найти сорвавшихся с плато,
Кто кровью честь свою отмыли.

- А живы вдруг? - вопрос витал.
- Такого нет. - сказал мулла,
Побьют их выступы у скал.
Долг выполнил, честь отстоял...
Нам надо память, чтоб жила!

Никто не смеет посягнуть
На война горского народа.
Хоть больше сына не вернуть,
Джигит прощён, свой выбрал путь,
И не испачкал память рода! -

И вот отряд бородачей
Исчез на той лесной дороге.
Спешили белки поскорей
За хвойной шишкою своей.
Схвативши, уносили ноги.

И было так или не так,
То помнит лишь река одна.
Войдя в ущелье, как в врата,
Нам гулом слышится она.
Река с поляны не видна...