великая мысль

     Весь день Заратустра был задумчив. Мне это нравилось, потому что я устал от его речей. Но к вечеру его молчаливость стала меня тревожить.
     – О чем ты думаешь? – спросил я. – Солнце уже садится, а ты еще не сказал ничего нового и вообще ничего не сказал.
     – Пришло время для моей самой тяжелой мысли, – сказал Заратустра. – Но я не могу еще выговорить ее.
     – Попробуем сделать это вместе, – предложил я. – Разделим тяжесть на двоих.
     Заратустра покачал головой.
     – Эту тяжесть невозможно разделить, – сказал он. – Я должен выговорить эту мысль сам. А все остальные будут нести ее по одиночке.
     – Ничего не изменилось, – сказал я. – Ты по-прежнему – адвокат одиноких,
     – Не всех, – сказал Заратустра. – Есть такие одинокие, которые хуже толпы. Но моя великая мысль отделит их от по-настоящему одиноких. Только те и выживут, кто по-настоящему одинок.
     – Выскажи наконец свою мысль, – поторопил я его, – и пойдем ужинать. Принюхайся, какие запахи доносятся из трактира!
     – Слишком тонкое у тебя обоняние, – сказал Заратустра. – Как бы не оказаться тебе среди тех, кого раздавит моя великая мысль.
     – Ну хорошо, – сказал я. – Достаточно и того, что ты заговорил. А мысль пусть подождет.
     Я подхватил его под руку и потащил к трактиру.