Тупик Высоцкого

Чтоб имя сохранить в Москве Володи,
Всё думали, какой объект избрать,
Нашли тупик: и близ Театра, вроде,
И ненакладно вновь именовать.

В том тупике народ почти весь вымер,
Там даже нищим нечего просить,
И в самый раз ему Володи имя –
Ну, как не тупику его носить!

В Москве, где столько площадей и улиц,
Проспектов, перетянутых, как трос,-
Которую б не променял на Пулитц,
Ему и переулка не нашлось.

Жизнь начиналась на Большом Каретном,
Он на Таганке до сих пор живой,-
Кончались здесь и коридоры стенкой,
Здесь и судьба нелегкая с кривой.

Какая же должна быть совесть мэра,
Каков его ума работы пик,
Чтоб именем высокого размера,
Украсить то, заводит что в тупик.

Проспекты предлагал народ и скверы
Назвать Володи именем, бульвар,
Аллеи, улицы, но очень скверный
Тупик назначил городской главарь.

Им не исполнить волю бы народа –
Народа глас для них толпы лишь крик,
Они же не из человека рода,
Всё, что умеют,- завести в тупик.

Решенье то до состоянья грога
В России все народы привело,
Где он однажды поцелован Богом,
Который отвернулся от него.

Пусть злые языки теперь ликуют:
Мол, надо было праведником быть,
У входа в тупики вовсю торгуют
Наркотиками, «чтобы бросить пить».
 
Неужто нам такой Володя нужен –
Тупик чтоб рекламировать собой,
Наверно, кто-то сильно был контужен,
Когда народа просьбе дал отбой.

Пошло с того, что Леха Венедиктов,
Пожалуй, инициировал запрос,
А ваш слуга в преддверии вердикта
Иначе обосновывал вопрос:

Марксистская одна у нас такая,
Радищевских же, где Театр, аж две…
Но, если б власти людям потакали,
То мы бы были неизвестно где.

Увы и ах, не в тупике проблема:
Из тупика любого выход есть…
Пробить окно? Была бы хоть эмблема.
Была когда-то, где теперь – не весть.

Но, если прав еще закон Бернулли
И дорожим мы именем своим,
Потребуем, чтоб имя нам вернули,
Как прежде чтоб могли гордиться им.

Давай, мэр, отыграй пока не поздно,
Мы в тупике уж тридцать с лишним лет,
Точнее, тридцать три – христовый возраст,
Что «проскочил», но… в бронзу был одет,

Одет, обут и вытащен из грязи,
Своею ахиллесовой пятой
Он пригвожден к стене вне всякой связи
На доме у Таганки, как святой,

Каким при жизни никогда он не был,
Ни в первой трети, ни в конце пути…
И не понять теперь, где быль, где небыль,
И некому сказать: тупик. Прости!

В Театре он как Гамлет, Галилео
И Свидригайлов, добрый человек,
Марина, было, увела «налево»,
Не увела – он с нами здесь навек:

Меж площадей и темных переулков,
Домов народных инородных стерв
Мы слышим хрипловатый голос урки,
Как связок стон, натянутых как нерв.

Ну, не тупик же нас приводит к храму,
Не к храмам нас приводят тупики,
Не избежать вселенского нам сраму,
Анафем не уйти, еретики!

Два тупика в один сливают тупо –
Вполне нормально для страны менял,
Где он свою, как не прискорбно, глупость
На жизнь, на беспросветную сменял…