Габриэль де Лионкур

Она родила его – но не похожа на мать.
Она далеко. Он не может её понять.
Она обитает в каких-то иных мирах,
Она не нежна, не заботлива, не добра.

Он знает, что мужу-маркизу она не чета.
Зачем ей любовь? Она любит только читать.
Зачем сыновья? Биться сердце в её груди
Порой заставляет лишь младший. Лишь он один.

Как в зеркале, в нём она видит свой буйный нрав,
Который давно обуздала, себя предав,
Уйдя по страницам зачитанных старых книг
В иные пределы – подальше от Оверни.

Как в зеркале, видит она, что его томит,
Что  сила огнём обжигает его внутри.
Огонь его глаз бирюзовых ей так знаком –
Он выпил его с её кровью и молоком.

Она говорит: мой сын, поезжай в Париж,
Она говорит: ты здесь, как свеча, сгоришь.
Подальше отсюда, где падает вечный снег,
Езжай – и не думай о доме и обо мне.

И он уезжает – он полон кипящих сил,
И сцена его принимает в свои силки.
Ему присылают корзины цветущих роз.
Она угасает. Холод. Туберкулёз.

Она приезжает проститься, она больна.
А он изменился, он больше не пьёт вина.
Он больше не может вынести солнца свет –
Её златокудрого Лелио больше нет.

В глазах его холод, внутри его – жадный мрак,
И он пребывает отныне в иных мирах.
Уже не живой! – восклицает её душа.
Он больше не дышит. Она не может дышать.

И он говорит ей: ты хочешь пойти со мной?
В мой чёрный Париж под его ледяной луной?
Я снова, как в детстве, нуждаюсь в твоей любви –
Останься со мной, возродись для меня, живи!

Она отвечает ему исступлённо: да!
И словно трещат многолетние глыбы льда.
И тени предсмертной вуаль он срывает прочь –
Он был её сыном. Теперь она его дочь.

И алый огонь, что полвека скрывался, тлел,
Взмывает, как феникс, за жаром его вослед.
И кружится мир каруселью для них двоих –
И кто он теперь ей - ребёнок, отец, жених?

И двое летят среди лунно-горящих крыш –
Их силе и власти покорен ночной Париж.
И сеть его улиц – как вен и артерий сеть.
Она умирала. Теперь она сеет смерть.

В экстазе, в восторге глаза и уста горят.
Она похищает у трупа мужской наряд,
Срезает ножом белокурых волос волну –
Она - это он. Он безжалостен, как тайфун.

Она говорит: мой сын, нам пора уйти.
Мне в мире людей опостылели все пути.
Я жажду иного – пустынь и бескрайних рек,
Где время не знает, который у смертных век.

Она говорит: среди джунглей и диких гор
Мы вместе, мой сын, запалим до небес костёр.
И будет гореть в его пламени этот мир,
И новым пророком на землю придёт вампир.

Но он отвечает ей: нет, я останусь тут.
Прокушены губы, солёная медь во рту.
И собственной кровью окрасив глаза и рот,
Он повторяет, что за ней не пойдёт.

Она говорит: оставайся. Играй. Живи.
Живи ради крови, публики и любви.
Она говорит – и уходит, а он молчит.
И всё как когда-то, как в детстве: огонь свечи,

Она недоступна, за книгой, в иных мирах,
И что ей – его одиночество, боль и страх?
И что ей, такой ледяной и свободной – сын?
Батист её кожи. Змея золотой косы.

На жаркое сердце его наползает лёд.
Но он её знает. И верит – она придёт.
Когда-нибудь. Позже. Из сказочных диких стран.
Его чёрный ангел. Любимая. Мать. Сестра.