Инквизитор

В сыром подземелье, во мраке холодном,
В ветре кричащем, жутком, голодном
Вопящий от боли лежит еретик там
И в пытках кидает проклятья богам.
Ругается грязно и смачно в минуту,
Когда замолкает тот вопль, как будто
Затишье пред бурей из боли и страха,
Антракт в представленье жестоком, кровавом.
В запёкшейся крови, с иссохшим лицом
Лежит еретик. Обливает свинцом
Его тело уставшее злой инквизитор.
Пред ним лежит жертва, настолько забита,
Что грязный восторг пропадает с лица,
И радость садиста уже у конца…
Но знает монах, что конец уже близок,
И хочет покончить с врагом. Как бы низок
И грешен ни был сей жестокий поступок,
Усладой монаху смерть эта послужит.
А ересь, лежащая пред инквизитором,
Готова подохнуть с глазами закрытыми,
Не видя, с каким выраженьем лица
Палач убивает шута-молодца.
И боль прорывается в сломленном теле,
И крик прерывает проклятий метели,
И скрежет в ушах стал от цепи железной,
Наш шут растянулся и стал вновь полезным
Для злого, свихнувшегося боголюба.
Ему его грех был и в радость и в любо.
А мышцы напряглись и скоро порвутся.
А что… «Виноватый» уж в боль окунулся.
Но тут резко цепи его отпустили,
И боль лишь усилилась. Душу убили.
Свихнулся лежащий на койке преступник
И в боли скончался, подохнув от муки.
А злой инквизитор опять усмехнулся,
Плюнул на труп и развернулся
К телу умершего тёмной спиной.
Бросив «Во имя Господня», водой
Тёмною брызнул на труп наш «монах»
И канул во тьму, исчезая в летах.