Балаган. Часть 2. Колыбельные Песни. Ольга Ланская

«БАЛАГАН», часть 2.

"ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ  КАРИНЫ"
---
Вся история там ворвалась в новизну,
Целый мир приготовился к дню сотворенья,
Там Империя шла содрогаясь ко дну,
А циркачка летела еще по арене.

Павел Антокольский

***
Трон мой – из частокола,
Корона – еловая ветка,
Жизнь, как игрушка в тире.
Прострелянная ожиданьем.

Имя мое – Карина.
Свита моя всё та же.
Царство моё всё – ты.

Я помолюсь рассвету,
Я поклонюсь закату,
Брошу корону и трон.

И снова стану свободной,
Только холодной-холодной,
Как камень. Плита могилы.
В общем, почти как сон.

И после долгой дороги
Присяду в кресте распутья.

Все будет почти как прежде,
Только не будет мечты.

Ветка в лесу засохнет,
Колья сожгут кочегары.
Стану я старой-старой,
Ну, а потом умру.

Но так же, как я, однажды
Кто-то найдет корону,
И, заболев стихами,
Бесстрашно взойдет на трон.

Будут ему подвластны
Звери, светила, травы
И помогать возьмется
Сам безупречный Он.

В белом пройдут невесты,
В черный оденут саван
Всё, что плясало, пело
На паутинке мечты.

А Королем королевства
Будешь все так же – ты.

***

Ко мне под Новый Год
Придет в мой Балаган
Мой Принц.
Он спал до этого в пещере.

Кем-то украден был,
О ком-то позабыл…)
Отрекшись от всего,
Примкнет он к новой вере.
 
Погонщик-конокрад
Ему ужасно рад.
И мой Пьеро,
И Арлекин с Мальвиной.
Но больше всех - сам Принц.
Он, припадая ниц, мне скажет:
"В Вас я навсегда влюблен, Карина !"

И будем вместе мы
До будущей зимы,
Срок невелик: всего одна лишь ночка...
 
Но Принц не будет знать,
Что вскоре снова спать
Навечно позовет
Пещера-одиночка.

И будет колдовство,
Точнее - воровство,
Обманут... Все как прежде, не задача!
Но старый Балаган,
Поверивший в обман,
На знамени бродяг
Герб Принца обозначит…

***
Пьеро меня приревновал
К мечте о Принце.
Он голубым, прозрачным стал,
Что в новогодний карнавал
Все принимали за наряд
Из Ниццы.

А мой Пьеро бледнел, худел
И в полночь странно осмелел,
А, может быть, и охмелел к тому же,
Но стал вдруг призрачным Пьеро,
Совсем открытым как "зеро",
Совсем прозрачным, как стекло,
Куда уж хуже!

И объявил Пьеро войну
Бумаге, шпаге, топору
И людям деревянным.
Все потому, все потому,
Что не прощал он никому
Ни подлости, ни срама,
Хоть был он сам – стеклянным…

Спасти его мог только Принц –
Единственный Бесстрашный
И сам прозрачный, как вуаль,
Когда б ни та, ни эта даль,
Что делала все зряшным,
Ненужным и - вчерашним…


***
Мой капитан уплыл на острова,
Лежащие в далеком синем море,
А может быть, в огне? А может, в горе?)
Но только я с тех пор едва жива:
Мой капитан уплыл на острова...

Он мне оставил черноту небес
И белизну земли, и ад чудес,
Живущих миражом во мне,
Иль бубенцом на колдуне,
Точней – на шапочке шута?
И стала я совсем не та.

"Ах" – Говорят все дружно, -
Ей ничего не нужно!
Ни ласки, ни нарядов,
Ни таинств, ни обрядов.

Была богиней колдовства
И жрицей красоты.
О, сколько жертв мы принесли,
Чтобы сказать ей "ты" !..

Но стала Девой тишины,
Туманной, как туман.
И в этом всем, как не суди,
Повинен капитан!..

А капитан далек, далек.
Не знаю я ни день, ни срок.
Не знаю, что произойдет
Коль капитан вернется
И вспомнит, и очнется?

Не утоляют жажду,
Уснувшие однажды…
 
 
ПЬЕРО

Вновь, повинуясь тихим ритмам,
Беру бумагу и перо.
Присел на краешек Пьеро,
Смеется, плачет - все едино,
Мой старый, добрый,  все одно.

Тугую тетиву
Дразнит стрелой апаччи.
Желаю вам удачи
От труппы всей бродячей
На мир и на войну.
А мы идем все дальше.
И коврик с нами – как ж!
Фургон, две старых клячи,
Да Балаган Удачи –
Весь цирковой багаж,
А мы идем все дальш…
 
По Африке - пропели,
Европу - колесом!
Австралия, Америка,
Где - ехать, где – пешком.
Не в этом дело:
Наш Пьеро - подумать только! –
Взял коврик и ушел на дно,
Или на небо - все одно,
Мой старый, добрый, все едино –
Взял и ушел Пьеро…

***

И осталась Карина одна.
Да, одна.
Сруб колодца не так одинок
И людьми позабытое поле,
И засыпанный снегом стожок,
Крик в ночи козодоя.
Да...
Осталась Карина одна.

А вокруг карнавальные маски -
Ха-ха!
И к Карине ведут из шутов
Жениха!
А Жених все хохочет, хохочет,
Словно высушить хочет
Слезу у невестина рта...

– Здравствуй, девочка, здравствуй! Пора.
Ха-ха-ха!
Перед свадебной ночью поплачь -
Нет греха!
Только, если, сударыня,
Кем–то Вы одурманены,
Это хоть и не грех –
Нет! Какой уж там грех –
Это смех, это смех, эго смех!

– Не хочу я шута, закричала Карина, –
Не хочу я шута в женихи!
Карнавал не услышал –
Хи–хи…

И Поэт мой строчил всё стихи.

А Карина кричала,
Отбиваясь и плача.
А народ говорил:
– Вот какая удача!
Королеве шутов
Шлют в мужья дурака.
Для нее ж это мало так значит –
Вот удача!

Мы все думали – будет отвод,
И веселие не состоится.
Как приятно порой ошибиться!..

- О, – взмолилась Карина, –
Погибший Пьеро,
И друзья все мои,
Подарите   кончину:
 
Мне на свадьбе иной
Побывать есть причина.
И друзья услыхали ее...
 
И ревел Карнавал,
Капли крови сочились
Под зубами, вошедшими
В мяса горячую плоть.

И ревел Карнавал,
И гремел Карнавал,
А жених о Карине
И о странной кончине
Никогда ничего не узнал…

***
Так что теперь?
Стихи – когда кончина.
Когда лишь память
После похорон
Того, чем жил?..

О сколько лет тому назад
В далеком отзвеневшем детстве
Столь осязаемым наследством
Мне мнился в ночи звездопад!
А звезды все - скользили мимо...

Но все ж одна была моя.
Тихонько прошептав "Карина-а",
Мне на ладонь она легла
И за собою повела.

С тех пор Карина, Балаган
И циркачи, и Арлекино,
Смешной Пьеро, и – ах! – Мальвина,
И Принц, и даже Капитан…
Неотторжимы от меня
При свете ночи, мраке дня…

***

…А Принц уснуть не захотел:
"На белом свете столько дел!" -
Вскричал и души нам обоим заморочил.
И я поверила ему,
Не знала я, что колдуну
Поверила!

Разбился вдребезги Пьеро
В борьбе со шпагой, топором
И с людом деревянным!
Все потому, все потому,
Что сам любил всегда одну
И был к тому ж стеклянным...

И продырявлен Балаган,
Навек заброшен капитан
И Конокрад-возница
Ушел, забыв проститься,
Вождем в бандитский клан…
Вождем в бандитский клан...

Но долго мне мой Принц казался
Святым, святым, святым…
Мираж рассветом обрывался:
Принц таял, словно дым.
Лицо любимого сменяла
Пурпуром маска колдуна,
Изменника и ворчуна.
И на день сказка исчезала,

Лишь поздно вечером, когда
Заря холодная стихала,
Всходила красная Луна,
А Ночь созвездья зажигала,
Мечту и Факел Звездочета,
(Чтоб в башню верхнюю пройти,
Ей Принц приказывал: "Свети!)
То счастье вновь торжествовало...
 
Но вот однажды Принц чудес,
Иль Принц беды быть может горя,
Ушел от нас, ни с кем не споря,
К своей пещере, в мертвый лес,
И там уснул. Вокруг бродила
Я призраком пустых могил.
Он спал, но словно мертвым был.
И я опять его простила…

С тех пор ранима,
Сквозь мираж…
Во мне живущий постоянно,
Рассыпавшийся мир (престранный
Для всех чужих), но столь прекрасный!
Хоть точно знаю, все напрасно, -
Пытаюсь тщетно воссоздать...

***
Зачем? За что?
Так ждать, молиться Богу.
Увидеть, прикоснуться
И – пора!
Уже пора в дорогу.
И я опять одна.

И белый снег
Гробницы-мостовые
Накрыл.
Сиреневая опадает ночь
Под шорох крыл.

Кошмаров, сновидений листопад.
Но нет рассвета. Прочь
Уходит солнце как-то невпопад
И длится ночь.

И звезд неверный свет,
И легкий диск луны
И зыбко-странен силуэт стены –
У Арктики зимой рассветов нет.
Всё – не для нас.

Так что же в этой смуте ?
Всепостиженье сути?

Не надо ворошить,
Коль уходить.

Черпни же в омуте, что рядом,
Водицы с тиной пополам.
Уложен наш нехитрый хлам.
Залит костер.
Пожар предотвращен.
И путь открыт. И освящен…

***

После смерти Пьеро
(А быть может побега?)
Балаган наш истлел
Кони стали стары…

Вновь искать нам пристанищ
Себе для ночлега,
Веселя прибаутками
Чьи-то дворы.

Пыль осела на нас.
Эх, прилечь, отдохнуть бы.
Да и чаркой Пьеро
Помянуть не забыть.

Знать, в неласковый час
Все кончаются судьбы,
Знать, уход одного
Нас не может простить.

Я оставлю скитанья
По призрачным странам.
Буду петь постоянство,
Устроенность, быт…

Что ж, прощайте, друзья!
На пути моем санном
Ледяные поля
Ночь луной промостит.

Отправляюсь…
– Постой!
Колокольчик как будто…
Или кажется мне?
Побрякушка Пьеро!

Распахнулись созвездья,
Рассыпались путы.
На краю, над Вселенной
Танцует Пьеро.

– Здравствуй, друг.
Ты вернулся
Не слишком уж поздно.
Балаган мы отстроим,
Коней обретем.

Вновь нам будут светить
Над Австралией звезды,
Вновь мы будем смешить,
Веселить напролом!

И Пьеро мой хохочет,
И пляшут созвездья,
И Земля улыбается,
Слышится туш…

Улыбнемся и мы - 
Снова вместе нам грезить,
Снова вместе скитаться
Тропинками душ.

***

– Так долго ты в путь
собиралась, Карина!
- Упрек?
- Нет, так просто…
Так, к слову сказать…
Дорога нас ждет.
И тиха и пустынна.
Такую ты любишь…
Присела опять.

– Карина, Карина, что стало с тобою?
На мельнице жизней так много зерна
Уже перемолото. Но жернова
Вращаются так же. Так едем, Карина?

– Ты прав, Пьеро. Давно пора.
Не знаю, что меня тут держит.
И черная зола костра надеждой
Уже не чудится. С утра
Готова в путь. А ввечеру –
Ты видишь, друг мой, –
Не могу…

***
Мой старый друг,
Возьми топор,
И приведи-ка всё в порядок.
Нам все-таки пора.
Заменим верх у Балагана
И подновим колеса. Рано
Вставать придется нам.
Не будем много брать поклажи.
Нам звезды в небе путь укажут.
Пока горят – пора.
Как много знаем мы теперь
О горькой тяжести потерь!
Пуст Балаган Карины…
И мы не будем извещать
Людей о представленьях.
Поедем молча под дождем
И солнцем жарким, и начнем
Опять сначала:
"Был Принц. Его не стало..."
Пуста дорога. Долог путь.

***
Мела метель. Сметала прошлое 
И будущее в снежный ком…
А человек был пресно-пошлым 
И никчемушным существом.

Земля пустела. Без времен.
Лишь обороты вкруг светила,
Пустой космической могилы,
Остывшей, как столетний сон…

Что мы теряли? Жизнь, ведь, шла!
Планета оставалась сотами.
Возмездьем шли на нас снега,
Предсказанные звездочетом.
И упивался Карнавал
Все удушающим полетом…

***
…И вдруг глаза мои
увидели небо.
Черный-черный бархат.
Непроницаемый.
А на нем – 
Большие, близкие звезды…

Сначала, колесницу увидав,
Я не узнала было…
Но чуть позже
До боли вглядываясь в смысл созвездий,
Я поняла, что это – колесо
От кочевого домика, который 
Я называла часто «БАЛАГАН».

А вон и сам Возничий.
Значит, рядом –
чуть глубже во Вселенной,
Иль чуть ближе,
Сияют звезды
всех моих друзей.

И кто-то (я не знаю точно, кто)
Шепнул мне: «Видишь домик островерхий?
Как будто искривленный чуть.
И на бок наклонившийся как будто?

Так там, в углу, в скопленьи небольших,
Но ярких звезд -
Карину спрятал старый твой приятель -
Мороз.
Ты в этом не ошиблась…

Убежище надежно. Это скорость,
Которой все подчинено на свете,
Немного искривила перспективу,
И видим мы созвездья не такими,
Какие есть они на самом деле!
Но ты поверь, надежнее, чем это
Убежища на свете просто нет…»

И долго я смотрела в это Небо.
Так долго, что пронзительная боль
Рванула из орбит моих глаза.
Я вздрогнула, ладонью провела
По лбу, и пальцами коснулась век своих…
Они открылись от прикосновенья.

Был надо мною белый потолок
Больничной, узкой, словно гроб, палаты.
Назойливо, противно, не мигая
Смотрели мне в глаза три фонаря –
Три шара. Белые, как саван Смерти... 

***
Я не хочу писать всерьез.
Для всех Карина умерла,
Но мне вчера шепнул Мороз:
"Она жива!" Жива, жива!

Жива…
Лишь силой колдовства
На время заморожена - 
Чтоб от любви не умереть,
Закрыта в ледяную клеть,
И - к звездам приморожена…
Знать, так положено..."

***
В луне и звездах,
Снегопадах тихих
Прошла еще одна ночь декабря.
Чернущая–чернущая, пустая…

Я о тебе не думаю теперь
И в том причина, что стихи белы,
Как без следов дорога поутру
Под слоем свежевыпавшего снега…

Мне кажется: настанет Новый год
И – вечер-маскарад. И будут танцы.
И вновь увижу этот странный взгляд,
Точнее, вновь почувствую его,
И это будет он, да, – Принц Карины…

Он воскресит погибший Балаган,
Вернет Пьеро, Возницу и меня
Земле и людям.

Но пока темно.Настолько,
Что не знаю, быть ли балу,
Веселью, маскараду
И всему, что быть должно
Под всякий новый год…

Быть может, будет все,
Но без меня…

Арктика - Санкт-Петербург