после прочтения Габриэля Маркеса сто лет одиночест

на сколько я понял –там нет ни секунды фантастики,
придуманной кем-то, зачем-то кому-то под стать.
я против поемики, против бесцветной схолластики,
«сто лет одиночества» буду ночами читать.
в меня просочились и дождь , и тревога Макондо,
кричите-услышу за страшной его пеленой.
там лучшие женщины ходят с улыбкой Джоконды,
седой Малькиадес циганской поник головой.
я буду скорбеть по усопшим и по улетевшим,
стремясь расшифровывать жизни седые тома
и буду  в бассейны глядеть на волнующих женщин
и слушать, как в сон отлетают сады и дома.
-Аурелиано,- кричу я , - а-у-у! за чертою не слышно.
диктатор, ремесленник, много ли нужно поняять,
скобля чешую, что въезжая в селение пышно,
свободу, как тропку в горах можно здесь потерять.
стоят вереницей века у открытого гроба,

агония страсти героев приводит к нулю
и смерч на селение катится крутолобо,
и может один я сейчас об этом несчастье скорблю.