Отец

Участник финской и Великой, в моей душе как пьедестал,
Скончался тихо и без крика, шел, поскользнулся и  упал.
До слез мне стало жалко батю, о нем я помню до сих пор,
Он сотни раз шагал в атаки, на пулеметы грудью пер.

На фронте был как Ванька – встанька и настоящий богатырь,
Словно лосей, подстреливал танки, дырявил  фрицевский мундир.
Как все, он жертвовал собою и не щадил своих он сил,
Как правило, в разведку боем, рассказывал мне, всегда ходил.

Я  был тогда совсем мальчишкой и было это все давно ,
Отец военной стал мне книжкой, он был батальное кино.
Рассказывал мне про лютый холод, в сугробах мерзли без еды,
И умирали в тех сугробах или на гребне высоты.

Отца всегда я слушал жадно, хмелел я от его  речей,
Сражался с ним я в рукопашной, полз под огнем очередей.
Шагал с ним вместе до Берлина, с винтовкой шел  наперевес,
Я рос всегда примерным сыном, был для  меня святым отец.

Он повернул войну на Запад, на купол Знамя водрузил,
И вот погиб совсем внезапно,  свой «Беломор» не докурил.
На улице в Зарослом, сельской, перед началом холодов,
Остановилось его сердце, как будто стрелки у часов.

Его село все провожало и падал с неба тихо снег,
Весь белый словно покрывало, он заметал печальный след…
Зима в тот год была холодной и продолжалась месяца,
Как никогда, мне было больно, на этом свете без отца.

На снимке: Тюрин Яков Павлович . Фото из архива его родного сына Володи Тюрина