Ты прости меня, милая

Укрывает ключицы тонкие, вместо шарфика, пыль планет.
Под ресницами звезды прячутся, мне вселенные открывая,
А в руках задымленных -  красочный, истлевающий наш  рассвет.
Ты не здешняя, веришь, милая? Ты для нас чересчур живая.

Ты открытая, слишком светлая,  антикварная, я б сказал.
Ведь таких не найти старьевщикам, те бы все за тебя отдали.
Будто видишь насквозь глазищами,  я скрываться от них устал!
И тебя быть достойным, милая, мне не стать, как бы все не ждали.

Я найду себе бабу шумную, с недостатками в ерунде,
И скандалами, чтобы чувствовать, что теперь я ее  достоин.
Чтобы все по людски, без странностей, чтоб изъян не искать в тебе.
Чтобы было о чем печалиться, заполняя сейчас пустое.

Может быть, ты с небес низвергнулась, поднялась из морских глубин,
Там где все идеально-синее, как сапфиры на тонкой шее.
Чем с такой идеальной женщиной, лучше буду вовек один.
Ты ведь выше меня на головы, и, поверь, на века умнее.

Ты прости меня, если хочется. Без сомнений, умеешь так.
Я ключи оставляю в тумбочке, не забудь, что вода на печке.
Не ходи босиком, простудишься! Я тебе ведь еще не враг.
И последним подъездным выкриком - "Не читай никогда при свечке!"

Дверь захлопнется в тихой комнате, из окна ей продует бок.
И не будет в душе  холодного, не найдется пустых обид.
Но когда-то за ранним завтраком вдруг подумает: "Как он мог?
Не найти слабины под ребрами, но тогда почему болит?".