Эпитафия

Что умер я, не говорите,
Не говорите никому,
Но не стесняйтесь, поклонитесь,
Прохожий, праху моему.

Здесь погребен, увы, нестойкий
Борец за равные права,
Сторонник ярый перестройки –
И, как всегда, слова, слова…

Как хорошо всё начиналось,
Запас словарный б не иссяк,
Тогда вначале всем казалось:
Хоть молод, знает, что и как.

«Как не испортить маслом кашу,
Так словом не испортить дел,
Но договоры, матерь вашу,
Извольте исполнять!» - ревел.

Он философил на латинском,
По-ставропольски мастерил,
Учил для Рейгана английский
И лишь на русском материл.

Его язык от разговоров,
Изранен словом, вдруг опух,
И весь его активный норов
Как ветром сдунуло – потух.

Лопух, тогда твой вид страданий
К чему, вернувшись, что с Фарос
Изображал, а мы гадали:
Ведь был в плену, а не зарос!?

В плену все были наваждений,
В плену несбывшихся надежд…
К делам кто хочет уваженья,
Не подпускает к ним невежд.

Хотите знать невзгод причину,
Ищите женщину в вине:
Какой бы ни была личины,
Продаст за несколько гиней.

Не приближайте к власти женщин,
Пьяны вы или не пьяны:
Быть надо к власти крайне нежным,
Но по-мужски. И нет вины,

Что по-мужски не получилось –
У нас, ведь, всё не по-людски:
Был даже путч, как было в Чили,
Но не было мужской руки.

А жаль! А, впрочем, не серчайте:
Что получилось бы у вас,
Я б посмотрел… Не огорчайтесь –
Еще наступит звездный час

И ваш – тогда лишь вы поймёте,
Зачем политику права,
И, может, вновь сюда придете –
Мне воздадите за слова.

Ну, а пока не говорите -
Я сам не знаю, умер ли,
Но над Россией не глумитесь,
Когда наступят сумерки.