поехал на лифте

Кинешься однажды в бзик с червивой башни.
Ну и что, что больно. Ну и что, что страшно.
Стены слишком белым. Красил слишком чисто.
Только чуть отбился без жиста.
Я заставил себя научиться не смотреть в их размытые очи, только звуки сквозь почти твёрдое зарево тьмы непролазной без даже иллюзии визуализации вскрывают абстракцию угольно выжатой ночи.
Птицелов, птицелов, не хочу я углов, не хочу я узлов, не вбивай свой засов
В мою рваную кожу, в вязкий призрак провала. Когда белый балласт был как взблеском овалов.
И только спустя все витки и все годы
Нврять в осознания хрусткую воду
Что это твой взор был бирюзовым рассветом
И всё расщеплялось, но я не впитывал это
Что это твой зов был неосознанным скрежетом мяса
И имя твоё вштык без пауз без входа без шанса
Без выхода
Рвётся как в последний как в первый раз зарастающих галюциногенных озоновых раздробленных швов отчуждённая мякоть как нежелания обречённая непроходящая слякоть и хочется плакать бежать и свернуться как эта алая непробиваемая оболочка. НО Я НЕ ХОЧУ ЧТОБЫ ВСЁ ВОСПРИЯТИЕ УПИРАЛОСЬ В ЕДИНУЮ ТОЧКУ.
я не хочу верить что каждой волной был ты
Все эти последние снова бесследно но не безвозвратно патроны что вкушал с такой ярой готовностью у железной черты.
За каждым углом.
Безжизненный взлом...
Привязанный к рельсам....совсем как сульфар. Опять будет явно, опять будет в спину. Зачем отчищаешь живучий квазар? И кварцевым зраком сбавляешь резину.
Бойкие капли, венозный зокат. Автобус уехал, мне нужно назад. Пожухлые травы, куда ты, вагон? Ведь он же на рельсах...а я не озон
С платформы бежал, но споткнулся, упал. Опять оглянулся, опять опоздал. Биение мрака, там...где-то под кожей. И чтобы увидеть эти глаза я не отверг тебя тоже. Подкожное зрение. Съёжится зной. Опять будет больно. Любой ценой.
А завтра проснусь-ка и сделаю вид
Что не было рвов и ничего не болит
Что мясо не лечит, что сон не знобит
Сломаюсь-ка завтра и сделаю вид.
Они говорили, что спать пора
Не зная, что бинтик промок вчера
Не зная, что я коматозен давно
Давно уже сплю, как будто...
Остался где-то то там в чёрном ящике где раздвоенным выдохом замёрзшего пламени он отавил меня когда-нибудь настонет повторный момент и я смогу сказать что не видел цветов уже два дня.
Полупробитый, полупрожитый, полураздавленный вышит сквозь сито.
Квазистремление. Синяя пустыня основ.
Разбитая памятность нежных стальных углов.
Когда так пульсирует воздух и виден жгут.
Я не могу быть уверен что ты до сих пор не тут.
Завязал свободу, ну узелком
Зопутолся в шифте.
Не пошёл по лесенке. Высоко.
...поехал на лифте.

30.03.15