Against the skin

В раздвоенных камерах сердца закипают железные прутья,
Стекают угловатые дверки в приступ марева сути.
В твоём свежем беспринципном мясе швы болезненно стягивал
Сквозь пластик и болезненность корочек, от зарева в шаге.
За секунду до воронки отрешённые колонки,
Снова срезал лишний слой...
И остался за стеной.
Зашитые нервно открытые раны, и нитки так вглубь сквозь разреженный кварц.
Я снова сыпуч как иллюзия крыльев резных.
Задыхаясь от испаряющихся мягко извлекаемых кругов кровообращения, я бился об них
Я бился об них как в петле неосознанный возглас, круги кровотока иль центр воскового куста ?
Кожевник сказал мне, что искренность лезвий чиста,
До правды, до боли, как взор антресоли сквозь пыльный туман клаустрических ран.
Не вернётся невечный подъёмный кран.
Не вернётся дыхание прежних гор,
Что лилось безупречно в безмерность пор
Но я отказался вшивать его тяжесть зрачков
В раскрытую кожу, стерпев неизбежность крючков
Белые пятна на радужке глаза впадают невнятно вовнутрь и в фазы неполного сна, недопитого вгляда, а может быть тока, а может быть яда, но я на асфальте молчал о витках. Отчистив пружинистый кожаный страх.

16.03.15