Замордастела осень. Обрюзгла...

Замордастела осень. Обрюзгла,
По корявым деревьям, ветвями.
Позолотой земною потускла!
Отекла проливными дождями.

Замусолила даль голубую
Горизонта, свинцовым ненастьем.
И волчицею! В пору живую,
Насыщалась натруженным счастьем.

Забавлялась с пугливой осиной,
Отзвеневшей чужими страстями....
Суд вершила! Над красной рябиной -
С наспех выколотыми, глазами.

Приближая годину лихую,
Ворожила безжизненным взглядом.
И. на откуп, породу лесную
Раздавала прожорливым гадам.

Что холодных ветров караваны,
Всей неистовой злобою полны:
Растлевали подкожные раны!
Источая, зловонные волны.

Что туманов зловещие рати
Бытию оставляли, как милость:
Грязно-серые редкие пряди....
И бугристую, в язвах, плешивость.

Под развесистой, впрок, тишиною,
На помосте из тлена и праха:
Что-то ползало тенью ночною....
Извиваясь от горя! И страха.

Злобной нечисти буйные корни
Дикой местью, как будто ножами,
Свежевали внутри живодёрни
Звёзды с лунными облаками.

И природа - в обносках исподних,
По невиданным, свыше, огрехам:
Собиралась во тьму преисподних
Доживать! Перевёрнутым эхом.

Волчебрюхою осенью, скалясь,
Все дороги ползут к чертовщине:
Чтобы жизни достойная завязь -
Напрочь сгинула! В мёртвой пучине.