я с тобой... - Петр и Феврония. Триптих

Святые Благоверные Петр и Феврония, князь и княгиня Муромские, в конце жизни приняли монашество, в иноческом чину - Давид и Ефросиния.

Встреча

На танцующие кросна
Льется Божий свет.
Отчего шумите, сосны, -
Вроде ветра нет?

Знаю: змиевой проказой
Болен, славный князь
Ныне к дочке древолаза
Едет, помолясь.

Скачет заяц перед станом...
Верно, быть добру,
Коль супругой доброй стану
Гордому Петру.

Мне сердечным откровеньем
Явлено без слов:
Будет князь душой смиренен –
Будет и здоров.

Из «Повести о Петре и Февронии»:  «Слыша же, яко мнози суть врачеве в пределех Рязаньскиа земли и повеле себе тамо повести, не бе бо сам мощен на кони сидети от великиа болезни. Привезен же бысть в пределы Рязанскиа земли и посла синклит свой весь искати врачев. Един же от предстоящих ему юноша уклонися в весь, нарицающуся Ласково. И прииде к некоего дому вратом и не виде никого же. И вниде в дом, и не бе, кто бы его чюл. И вниде в храмину и зря видение чюдно: сидяше бо едина девица, ткаше красна, пред нею же скача заець».


Ока

Предавшись воле Божьей – и волне,
 Как вольно плыть… В изгнаньи – не на дне…
 Ока-река, неси нас прочь от зла…
 …чужая похоть щёку обожгла.
 «Испей водицы, кормчий, из Оки…
 Теперь с другого борта… прореки:
 Един ли вкус? Иль где-то слаще он?
 Един? Вот так и с женским естеством.
 Почто же, забывая о жене,
 Ты ищешь тот же вкус – на стороне?» 

 Из "Повести о Петре и Февронии": "Они же злочестивии боляре даша им суды на реце, - бяше бо под градом тем река, глаголемая Ока. Они же пловуще по реце в судех. Некто же бе человек у блаженныя княгини Февронии в судне, его же и жена в том же судне бысть. Тои же человек, приим помысл от лукаваго беса, възрев на святую с помыслом. Она же, разумев злыи помысл его, вскоре обличи и. Рече ему: "Почерпи убо воды из реки сиа с сю страну судна сего". Он же почерпе. И повеле ему паки испити. Он же пит. Рече же паки она: "Почерпи убо воды з другую страну судна сего". Он же почерпе. И повеле ему паки испити. Он же пие. Она же рече: "Равна ли убо си вода есть, или едина слажеши?" Он же рече: "Едина есть, госпоже, вода". Паки же она рече сице: "И едино естество женьское есть. Почто убо, свою жену оставя, чюжиа мыслиши!". Тои же человек, уведе, яко в неи есть прозрениа дар, бояся к кому таковая помышляти".


я с тобой…
 
Нитью тонкою, шелковою
 Частой гладью лик расшит…
 Что там? Конь звенит подковами?
 Шлет посланье брат Давид:

 «Ефросиньюшка, любимая,
 Завершаются пути…
 На устах со светлым Именем -
 Ты готова ль отойти?»

 «Рада с милым упокоиться…
 Подожди, молю, жену –
 В храм Пречистой Богородицы
 Вышиваю пелену».

 Нитью тонкою, золотною –
 Легкий взмах могучих крыл.
 Поспеши, игла, с работою!
 Помоги нам, Гавриил…

 «Ефросиньюшка, душа моя!
 Нету мочи, вышел срок…»
 «Господине, малость самую
 Погоди… еще чуток…»

 Нитью тонкою, червленою –
 Для Архангела хитон…
 Слезы… сладкие? соленые?
 Звон подков… небесный звон…

 Не дошила… знать, несбыточно…
 Со Святыми упокой…
 Не прерву червленой ниточки…
 «Господине, я с тобой…»

Из "Повести о Петре и Февронии": "...в то же время преподобная и блаженная Феврониа, нареченнаа Еуфросиниа, во храм Пречистыя съборныя церкви своима рукама шиаше въздух , на нем же бе лики святых. Преподобныи же и блаженныи князь Петр, нареченныи Давид, прислав к неи, глаголя: "О, сестро Еуфросиниа! Хощу уже отоитти от тела, но жду тебе, яко да купно отоидем". Она же отрече: "Пожди, господине, яко дошию въздух в святую церковь". Он же вторицею послав к неи, глаголя: "Уже бо мало пожду тебе". И яко же третицею присла, глаголя: "Уже хощу преставитися и не жду тебе!" Она же остаточное дело въздуха тиго святого шиаше, уже бо единого святого риз еще не шив, лице же нашив и преста и вотче иглу свою в воздух и преверте нитью, ею же шиаше. И послав ко блаженному Петру, нареченному Давиду, о преставлении купнем. И, помолився предаста святаа своя душа в руце Божии месяца июня в 25 день..."