Плач по Сергею Орлову

            
      ПЛАЧ ПО СЕРГЕЮ ОРЛОВУ
(фрагменты  поэмы)
Владимиру Жукову

ххх

Когда умирают поэты
и рвётся последняя нить,  
так трудно писать об этом,
так трудно порой говорить.

Ещё не увяли розы,
положенные в тесный гроб,
ещё не просохли слёзы,
упавшие на хладный лоб,
ещё никуда не деться
от стылой боли души,
но память клокочет в сердце,
приказывая:
-Пиши!..
         
       ххх
                …Телефон трещит в ночи,
разрывается.
Кто-то в ухо мне кричит, надрывается:
-Что вы сонно, как сурок, в трубку дышите?
Умер только что Орлов!..Умер!..Слышите!

Словно током по душе – то известие.
-Кто так шутит неумно? Кто ты, бестия?
Но сквозь шорох и сквозь всхлип полушёпотом
кто-то:- Это я, старик… Умер… только что.

Тяжело заныла грудь. Пол качается.
К чёрту сон, какой там сон!..Ночь кончается.
Жизнь – поэзия, война… Биография!
   
В кабинете на столе – фотография.
Сел,склонившись, над столом.В мыслях – месиво.
С фотографии Орлов смотрит весело.
Бородатый, озорной, - улыбается…

 …Мысли кружатся, летят, расшибаются…
 
          ххх

Шум и смех наполняли обитель.
Кто-то дружеский тост сочинил.    
Но какой-то фотограф – любитель
от компании нас отделил.

С выраженьем отнюдь не суровым,
принимая дары бытия,
встали рядом с Сергеем Орловым
Виктор Боков, Ошанин и я.
И остался, как память о встрече
незабвенной, волнующей той,
этот праздник души человечьей –
этот маленький снимок простой.

        ххх
      
Конечно, не часто встречались.
Но всякий раз, словно пилот,     
и в радости, да и в печали
душа устремлялась в полёт.  

И грело, как в дальнем походе
из дому порой письмецо,
Орловское это:
-Володя, ну, как там моё деревцо?

Берёзка! В хорошее лето
державна, нарядна, юна,
с прекрасным и добрым поэтом
навек породнилась она.

На празднике Дружбы взметнулась –
и славно, который уж год,
как вечно цветущая юность,
в Молдавии милой живёт.
Средь грабов, платанов и клёнов,
в туманной и солнечной мгле,
цветёт горячо и влюблёно,
как будто на русской земле.

-Так как же она?
-Хорошеет.Там ясли сейчас,детвора.
Пора повидаться бы с нею.
-Пора уж, Володя,пора…
И тут же – в сторонку, неброско,
стесняясь печали своей:
-Казалось бы,что там – берёзка!
А сердце болит и о ней…
       
         ххх

…Не дождался, не приехал, не погладил,
в кружевной резной тени не постоял.
С навалившейся хворобою не сладил,
сам,как срубленное деревце, упал…

ххх
Казалось – всё надежно и надолго,
но помнится сейчас светлей всего:
Москва. Тверской. Моя подборка в «Волге».
И похвала серьёзная его.

Я брёл впотьмах, себя в душе драконя.
Из «Знамени» нёс вежливый отказ.
И вдруг навстречу – с площади – Луконин.
И с ним Орлов.

-Владимир?! Вот те раз!
(Два года не видались.) Как делишки?
Давно ль в Москве? Чего не кажешь глаз?
Ну, как прошла очередная книжка?
Читал твою подборку. В самый раз!..

И беглая его оценка эта
была дороже многих пышных слов.
И цвёл Тверской – старинный друг поэтов.
И новые стихи читал Орлов.

И шла дорога медленно и славно.
И Михаил Кузьмич легко глядел.
И принимал нас празднично, на равных,
светлейший храм поэтов – ЦДЛ.

И за столом, с какой-то тайной мукой,
шептал Сергей, неведомо кому:
-Поэзия… она такая штука…
в ней, как в сраженье, надо самому…

           ххх

Что же это делается?
Жизнь, ответь!
Как же проморгала ты эту смерть?
Как же упустила ты свои права?
Разве эта подлая карга права?
                Сколько раз тянулась она к нему –
в орудийном грохоте,в огне, в дыму,       
за спиной дышала,силки плела,
наконец, настигла, подстерегла!

«Неотложка» улицей московской мчит.
«Опоздали… добрые мои… врачи…
Далеко до Кунцева… не дойти…»
Семафоры красные на пути.

«Скорая» несётся или танк?
До победы боремся… Только так!
И в бою,и в госпитале на столе
до конца сражаемся… до после…

«Жизнь моя… голубушка!..»
В полный рост!
Но бессильно рушится последний мост.
Звёздами трассирующими ночь строчит.
Сердце задохнувшееся не стучит…

А в дыму и пламени,сквозь бред атак,
под бессмертным знаменем мчится танк –
над землёй… над звёздами… над тобой…
продолжая яростный
вечный бой!..

           ххх

Разжались пальцы.Выпало перо.
Но вы не верьте.
Несовместимы грани двух миров –
Любви и Смерти.

Ведь присягнув под знаменем отцов
всему, что свято,
встают в ряды испытанных бойцов
сыны – солдаты.

О,сколько надо в жизни им свершить
деяний зримых,
чтоб только попытаться заменить
НЕЗАМЕНИМЫХ.               

Сергей Орлов, Виктор Боков, Вл. Марфин