25

(сестре)

Время считать годами,
Десятками лет — доступно всем,
Мы же считаем веками,
Тысячелетьями, сменой систем.

Из века прошедшего, века Советского,
Мы смотрим на нынешних нас.
Сколько осталось в нас школьного, детского,
Что время не тронуло в нас?

Живет ли в нас город, что вдохновенно
Строила вся Страна,
Где по наивности несовременной
Национальность была не важна?

И скажет сегодня кто-то со-смехом,
Про наших романтиков — родаков,
Что в Костомукшу они «понаехали»,
Прельстившись льготами горняков.

Но в четырех Костомукшских школах,
Двадцать пять лет назад,
Сердце не жёг нам никто глаголом,
Что русскому кто-то не брат!

Мы на пороге лихих девяностых
Во взрослую жизнь вступали,
Когда Страна потеряла остов
И миллионам судьбы ломали.

Но в этом горниле юности нашей,
Где рушилось все что мы знали,
Самонадеянно и безбашенно
Мы новых себя создавали.

Ошибки прощали наотмашь, прямо,
Открыто в глаза смотрели,
Настойчиво, глупо пусть и упрямо
Не принимали что не хотели.

Влюблялись отчаянно и романтично,
Клялись в любви до гроба,
А после влюблялись и вторично -
Вечно влюбленная Юность особа.

На дискотеку собраться не шутка,
В ДэКа не придешь в чем попало,
Во всем дефицит был космически-жуткий,
И денег хронически не хватало.

Но все перемеряем друг у дружки,
Глядишь, приоделись нешуточно.
Делились не только одеждой подружки -
Дружба была не рассудочной.

Мы счастливы были в наивности нашей,
В безопытности заблуждений,
Мы опытней стали, стали мы старше,
Но с искренним сожалением

Смотрим из четверти века дали
Мы сами себе в глаза,
И думаем: «Хуже, наверно, не стали,
Но что-то осталось за,
За строгой чертой двадцать первого века,
За в муках чертой Страны ново рожденной,
За взрослости зрелой чертой человека,
За мудростью жизни чертой обретенной».
                02.2015