Размышления о себе и родственницах

                Соколовой Л. и ее дочери Сорокиной Н.

Вот она, спит! Птица-родственница…
Во сне так сладко, по-детски посапывая…
А мне на заре, как обычно, не спится,
Сижу вот в потемках и кнопочки лапаю.

Если родственница, значит, и я птица.
А если дальняя, то  стало  быть, какая?
Предвижу ваше громкое «курица»!
И зычное «с лапами горностая»!

Не надо кричать! Не «ворона» я «старая»:
С «птицей» такое  совсем не рифмуется.
Может быть, я постаревший жаворонок
Который  поэзией, как  подагрой,  мучается?

Или, быть может, синица я малая:
Серенькая такая, невзрачная пигалица,
Которая на заре летает  к Солнцу завтракать,
А потом целый день, как фонарь, светится?

Что не сова я – вернее верного,
Тех по ночам поднимает бессонница.
Холода  боюсь смертельно северного,
Даже мысли от холода корчатся.

Выходит, что и к королевским пингвинам
Птичья особа моя не относится.
Тех не напугаешь никаким  зефиром:
В жир упакованы по самые переносицы…

Светает. В клавиши пальцы тычутся,
Слова, будто зернышки, склевывая.
Какая же я все-таки  птица: «плохая»
Или, хоть самую малость, «клёвая»?

Бужу родственницу, как петух оглашенный,
Вставай, мол, устала одна мучиться.
Корми перелетную птицу пиццей,
И что там еще в холодильнике студится.

Вот оно - слово!
С ногами вместе с дивана сброшено:
«Ни свет ни заря, а ей не спится…»
Заря… озарять… зарянка… Конечно!
Маленькая такая певчая птица я.