Ворон Nevermore

Иглою в сердце,
верблюжьею колючкой,
в меня вошла занозой
к тебе беспутная,
весёлая и грустная,
когтистая зверюшка
по имени Любовь.
Она свернулась кошкой,
уткнулась носом в лапки.
Всерьёз, не понарошку,
вонзала цап-царапки,
тихонечко мурлыча
и жмуря глазки.
То цепко, хватко,
то отпуская -
не плоть, а что-то,
похожее на душу,
а может-быть любовь...
Мой ангел за спиной
шептал мне тихо в уши
- смотри и слушай
и помни - да, она такая, -
и может радовать и ранить.
К щемящей  боли
я привыкаю понемножку.
Проходит месяц август -
в природе чётко
расписаны все роли,
как в церкви, -
звучат молитвы,
и в чьих-то пальцах
рябиновые бусы чёток,
как капли крови,
стекают по руке.
На Юг подались
печальной вереницей
за стаей стая птицы.
Пластинки листьев в сквере
кружит порывом ветер.
Ковёр кленовый осень
рассыпала под ноги -
цветной, восточный
зелёный, жёлтый, голубой
и всех оттенков красный.
Белым-бело твоё лицо -
камеи греческой прекрасней...
Но замер, умер разговор.
Царевной-недотрогой
плывёшь своей дорогой.
Кружится голова.
Похоже я - во сне,
объелся волчих ягод
и белладонны с беленой.
Шагаю рядом.
И вот твоя рука
и вот твоё плечо -
как-будто рядом
и будто далеко...
Пропитан воздух
чахоточным туманом,
пронизан скрипом воронья.
Иссиня-чёрный ворон
шаманит без вранья
- на сердце будет рана
от лезвия ланцета
и жизнь пройдёт, как призрак,
пустой корабль ‘Целеста’.
От этого так грустно...
Как иероглиф, росчерк веток
без листьев мокрого куста,
чёрт чертит пальцами апокриф
всем нашим чувствам.
Черту подводит клювом гриф,
вернее ворон, Nevermore.
Теперь себе не верю, -
я никому не верю
и ни чему.
Я верю только острой боли,
которая живёт во мне.

17.02.14, 19.05.15