Сказ про мишек и Машку

Сказ про трёх медведей,
Которые умнее иных людей,
Да девицу Машку,
Невежу и замарашку.



Честной народ,
Не толпись у ворот.
Без толчеи-давки
Садись на лавки,
Аль бери табурет:
В ногах правды нет.
И в прочих местах тоже
Искать правду негоже:
Ни в ушах, ни в носу,
Ни в горах, ни в лесу.
Обшарь хоть сто волостей –
Напрасный труд.
Потому и врут,
Что язык без костей.
Вот и я совру,
Разгоню хандру,
Навешу лапши на ухи –
За стакан медовухи,
За щепоть табака,
За два тумака,
За медный пятак
Али вовсе за так.
В обчем, прямо сейчас
Начинаю рассказ.


В героях действа –
Медвежье семейство,
Да девица Машка,
Невежа и замарашка.
Росла Машка хамкой,
Скандалила с мамкой,
А ещё на диво
Была Машка ленива.
С утра дотемна
Таращилась из окна,
Посуды не мыла, полов не мела –
Такие, в обчем, дела.
Совести – ни в одном глазу.
Скажет мать: «Подои козу»,
А Машка в свою дуду:
«Не хочу, мол, и не пойду!».
Скажет мать: «Замеси тесто»,
А Машка снова ни с места.
Мать ей: «Помой посуду»,
А Машка в ответ: «Не буду!»
Мать опять ей: «Полы помой,
Стыдно зайти домой!»
А Машка про то не заботится:
«Я вам не домработница!»
Разругалися с мамкой в прах,
Машка калиткой – трах!
И пошла восвояси,
Темноты не бояси.
Идёт, ногами челночит,
Сбежать в лес хочет.


А жили в том лесе мишки.
В своём, значить, домишке,
Не богато, не худо,
А средне покуда.
Отец медведь был не из кутил.
Работал, педали крутил,
На лисапете об однем колесе
Посещал ярмонки все.
Являл сноровку:
Продавал газировку,
Сладку, лохмату
Сахарну вату,
Пирожные на меду
И протчую ерунду.
То играл на гармошке, а то
Жонглировал в шапито.
А нужен был эскулап –
Даром, что косолап,
Надёжней нет костоправа.
При всей своей силе, нрава
Не сыщешь смирней, однако:
Чуть где затеется драка –
Нажмёт медведь на педали,
Только его и видали.


Жена у его – подстать мужу,
Не сядет в лужу.
По грибы-ягоды сходит в лес,
Продаст на рынке – в бюджет привес.
Нацедит мёду в крынки –
И снова на рынке.
Накупит авоську снеди,
Чего там едят медведи,
Домой вернётся, сготовит ужин.
Порядок, опять же, нужен:
Подымется с четверенек,
Возьмёт швабру да веник,
Надраит в избе полы,
Начистит в кухне котлы,
Пауков загонит за печь –
Ни присесть тебе, ни прилечь,
Так цельный день и вертится
Работящая мать-медведица.


Сынок ихний, Мишутка,
Тоже талантлив жутко.
Семь дней в неделю, не зная скуки,
Грызёт гранит спортивной науки.
Гордость папы и мамы,
Гвоздь цирковой программы.
Чуть встанет с постели –
И хвать за гантели:
Блюдёт, значить, фигуру,
Развивает мускулатуру.
Пять вёрст пробежит по лесу,
На завтрак съест «Геркулесу»,
И бегом в свой спортколледж –
На велике фиг догонишь.
На том и присказка вся,
Теперича сказ начался.


Вот кончили медведи дела,
Вечерком собирались у стола,
Чтобы, значить, заслуженно
Вкусить медвежьего ужина.
А на столе положено
Чему там стоять положено:
У медведя-отца
Налито пивца,
На закусь – горячий
Шницель телячий,
Да миска гречи –
Всё, в обчем, по-человечьи.
У евойной жены –
С малиной блины,
Тарелка окрошки
Да морс из морошки.
У Мишутки – спортивная,
В меру противная,
Овощная диета:
Полкило винегрета
Да «Геркулес» –
Сталбыть, это и ест.


В обчем, расселись медведи
Вкруг этакой снеди,
Да глазеют вместе
Программу «Вести».
А вести – есть чему подивиться:
Пропала из дому девица,
Такой-то рост и такой-то вес,
Пошла напрямки через лес,
Без шапки, в однем пальто,
И боле не видел никто.
Пропала, как в стоге иголка –
Словом, жуть, да и только!


Взволновался старшой мишка,
А за ним жена и сынишка,
С местов повскакали,
Пятками засверкали:
Уж тут не до ужина,
Беглянку сыскать нужно.
Натянули галоши,
Накинули макинтоши –
Надоть срочно помочь!
На дворе ночь,
Кромешный мрак –
Брякнется где в овраг,
Втрескается в трясину,
Хряснется о лесину –
Вот моргу и клиентура.
Жалко же, хоть и дура.
Мишки, даром что звери,
Сердобольный народ –
Помчались – не закрыли ворот,
Не заперли двери.


На то и дверь да замок,
Чтоб войти не смог
Незваный дурак,
Охочий до драк,
Судебный пристав,
Что до денег неистов,
Сосед с пьяной рожей,
На водку взять грошей,
Вор-вурдалак
Или прочий враг.
Ну, а дверь нараспашку –
Тут уж как повезёт –
Жди, кого принесёт.
А принесло Машку.
Шла по лесу – темно.
Глядь, светит окно –
Изба, вроде,
Только что – на природе.
Машка думает – дача,
Вот редкостная удача,
В такой-то глуши!
Ворота настежь, дверь тоже,
Внутрях – ни души,
Аж мороз по коже.


Машка в сени с крыльца –
Ни однова жильца.
Оттедова в горницу
Занесло беспризорницу.
И в горнице пусто,
Как опосля дуста.
Блуднице бы нужен
Хороший ужин,
А там уже всё готово:
И первого, и второго,
И третьего блюду –
Ну, повторяться не буду.
Машка на что глупа,
Да пожрать не дура:
Нехитрая процедура –
Налопаться от пупа.
Что повкусней, к себе подгребла,
Слопала шницель, пивком запила –
Такие у девки нравы,
Коль нет на неё управы!
«Геркулес»-то не стала трескать:
Не слишком он вкусный, дескать.
Доела блины, окрошку,
Да стала зевать понемножку:
Пора бы и до постели,
Коль миски-то опустели.
А что посуду помыть забыла,
Так она её сроду не мыла.
Вышла, света не погася,
Вот тебе и уборка вся.


Нашла Машка медвежью кровать –
Есть где волю повоевать!
Сложена из дуба
На манер сруба:
Не для хилых телес,
Под медвежий вес.
Снизу перина, сверху тоже –
Натурально, царское ложе.
Сверху – подушек много:
Это вам не берлога.
Зарылась Машка в подушки
От пяток и до макушки,
Да дала храпака.
Там и бросим её пока.


Ну, время недолго, да сказ короче –
Прошла половина ночи.
Воротились из лесу мишки,
Принесли синяки да шишки.
Лапы стёрты, в костях ломота –
Обшарили все болота.
В животах уж кишка кишке
Бьёт от голоду по башке.
Время самое подивиться,
Что оставила им девица.
Отец Михайло рычит: «Что за диво?!
Где мой шницель? Где моё пиво?!
Ну, коли вора поймаю,
Руки-ноги ему обломаю!»
Глядя на стол, мать-медведица
Так же само рычит и сердится:
«Ни блинов тебе, ни окрошки!
Не оставили гости ни крошки,
На ужин один запах!
Но, Михайло, держи себя в лапах.
Обойдемся-ка без самосуду:
Ты, всё ж-таки, не прокурор.
А коли уж сыщется вор –
Пусть помоет сперва посуду!»
Ну, Мишутку такое дело
Поболе других задело.
Ругает вора по-всякому:
Не слопал его овсянку, мол.
Уж хоть винегрету бы съел,
Который давно надоел!
Так нет же, держи карман –
Попался ему гурман!


Ну, делать медведям нечего –
От голоду нечеловечьего
Съешь не токмо что винегрет,
А проглотишь и табурет!
Обшарили медведи все закрома,
Нашли сухарь, застарелый весьма,
Банку соли, двух мух да мыша,
Больше и нет ни шиша,
Попробуй тут закуси.
В обчем, хоть лапу соси.
Меж тем остался окраек ночи –
Пора бы и спать, короче.
В кровать забраться – и то отрада:
Во сне, поди, есть не надо.


Направились в спальни звери,
И только дошли до двери,
Как началася жуть:
Полы и стены дрожуть,
Роняются вазы и чашки,
По шкурам бегут мурашки,
Хочь беги в сени –
Не иначе, землетрясенье!
В спальне рокочет так,
Будто завёлся танк
Или танковый батальон –
Какой тут к монахам сон!


Отец-медведь шепчет, значится:
«Там тигра в кровати прячется!
А может, ещё и лев!»
За малым шкурой не побелев,
Мишутка-сын поправляет папу:
«Львам сроду не выдать такого храпу!
Я думаю, окопался там
Собственной тушей – гиппопотам!»
«Скажете тоже! – ворчит мама. –
У нас не водится попотама!
Тут вам, поди, не саванна, а лес.
Ан кто бы сюда не влез,
Не выстоит энтот злодей
Супротив троих медведей!
Мишутка, стань с четверенек
На задни лапы,
Возьми полено для папы,
Сам бери веник,
А мне подавай ухват-ка –
Будет жаркая схватка!»


Медведь вам – не балаболка,
Не любит стоять позадь:
Тут главно дело – сказать,
А сделать – оно недолго.
Вот медведи во всеоружии
Кровать берут в полукружие.
Сготовились трое разом.
Михайло как рявкнет басом
Над ухом у беспризорницы:
«Кто бы там ни был гость,
Пора бы и шапку в горсть,
Да вон из горницы!»
Тут вор любой, не сказать в обиду,
Обделаться может с такого виду,
Не то что нашенская егоза.
Храпеть перестала, протёрла глаза.
И видит, как их открыла,
Три страшных медвежьих рыла!
Стоят над нею горой –
Одна с ухватом, с поленом другой,
Третий веником машет.
Живот подвело у Маши.
Беглянка, увидев такие дела,
Сиганула в окно, в чём была,
И чесать по дороге,
Давай бог ноги!


Что темень ишшо – не смотри,
Домой доскакала минуты в три.
Ей-богу, не вру, братцы!
Ишшо в три минуты успела прибраться,
Переделала все дела:
Козу подоила, навоз убрала,
Перемыла посуду всю,
Картошки дала поросю,
Перемела полы,
Вычистила котлы,
Выполола все грядки –
С тех пор, в общем, всё в порядке
Стало с Машкой. Увы –
Окромя только головы.
Стоит мамке повысить голос –
У Машки белеет волос,
И бегает, как угорелая,
Работу по дому делая.


Ну, понятное дело, пресса
Проявила полно интереса
К мишкам и найденной Машке.
У прессы свои замашки,
Да ни на грош морали:
Всё как есть переврали.
Горазды газеты строчить тирады,
Да сыщи там хоть слово правды!
Ан, и я не святоша,
Быват, что сбрешу тожа.
Для красного-то словца
Не грешно и приврать слегонца,
Оно и не стыдно, вроде.
А правда – она в народе,
В кажном ея понемножку,
В однем кулёк, в другом с ложку.
И в энтой сказке с маково семя,
Признаюся честно всем я.
Сказка, она хоть ложь,
Да всё же таки не сплошь.
За сплошь бы, поди, и по шее дали,
Али чем-нибудь закидали.
А ежли у вас претензиев нету,
Можете в шапку кидать монету.
Накидаете по рублю –
Велосипед куплю,
Поеду по свету, до самого краю,
Новых сказок насобираю,
Два короба и лукошко,
А может, ещё немножко,
Два спичешных коробка.
За сим – прощевайте пока!