Смотритель маяка

Когда туман
достигает от неба и до земли,
к моим берегам
приплывают твои корабли,
о, моя безымянная тайна.

Ты не просишь меня,
но я все равно
каждым вечером,
лишь только сгущается мрак,
зажигаю тебе огни
своего маяка.

Где-то на пустом берегу
ветер упорный ласкается
к неприступности скал.
Множество лет назад,
здесь я тебя узнал,
о, моя несравненная тайна.

Крепкий остынет чай,
пальцы к щербатой кружке прильнут,
соберут остатки тепла,
и я окно распахну.

Где-то далеко над землей,
сквозь туманы встает луна.
Она разделяет заговор мой,
она, и еще тишина.
мы затворники, давшие
добровольный обет молчания,
мы смотрители
последнего маяка,
за которым - тайна.

Здесь кончается картами
расчерченная земля,
здесь я сигналю
всем заблудившимся капитанам
о том, что дальше идти нельзя.
Там, когда от земли и до неба
ложится туман,
пробуждается тайна,
покидает свои утонувшие города.

Я оставил сердце свое
распахнутым настежь,
словно покинутый дом,
перед уходом в плаванье,
прибранным и пустым,
чтобы ты могла его затопить,
поглотить, сделать своей
мистической гаванью.

Только так,
в глубокой ночи,
загорается мой маяк.
Приди.
Остывает пустая земля,
и отвергнутый ветер
припадает к подножью скал.
Никогда никого не любя,
я себя лишь тебе отдавал,
о, моя разделенная тайна.

Говорят, я не знал тебя никогда,
говорят, я в тумане блуждал,
и в тумане сошел с ума,
потерялся навек случайно.
Стал руинами мой маяк,
об него разбивается шторм,
а последний смотритель -
это не я,
это кто-то другой,
незнакомый и молодой.

Говорят, что
когда луна серебрила туман,
и звонил корабельный колокол,
он распахнул окно своего маяка,
улыбнулся,
как улыбаются лишь
счастливо влюбленные
и безумцы,
раскинул пошире руки,
шагнул с подоконника,
и сгинул в пучине
волн.