Робкий Лев. Поэма. Глава 4

Лука Лукич. Я, признаюсь, так воспитан,
что заговори со мною одним чином кто-нибудь повыше,
у меня просто и души нет, и язык, как в грязь, завязнул.
Н. В. Гоголь. «Ревизор».

1
Скучая более недели,
Роман был вызван в кабинет
Для обретенья новой цели:
Чтобы поднять авторитет,

Он должен посетить участок
По производству точных фрез,
Восполнить знаний недостаток.
Испытывая лёгкий стресс,

Он всё же ликовал: ура!
Уже давно, давно пора
Ему прибрать к рукам участки
Для инструмента и оснастки,

Обследовать все кладовые,
Склады, с людьми поговорить,
Процесса точки болевые
С их помощью определить.

Так было на другом заводе,
Где он с размахом дело вёл...
Откуда он давно ушёл...
Как он жалел о том исходе,

Когда семнадцать лет назад
Разрушил он свой быт спокойный!
Он ненавидел свой азарт
И тот поступок недостойный...

2
Роман без помощи нашёл
Участок нужный и вошёл.
Три импортных станка новейших
Он увидал. Программ сложнейших

Команды каждый получал,
Им следуя, вращал, менял
Кругов шлифовочных алмазных
И механизмов безотказных

Углы наклона, ход, подачу,
Чтоб точно выполнить задачу
И фрезы изготовить в срок.
В тех фрезах качества исток.

Один станок был остановлен.
Сосредоточен и безмолвен,
Его обслуживал один
Седой плешивый господин.

Ещё двоих, на вид - рабочих,
Роман увидел среди прочих
Станков. Он сделал шаг вперёд...
Вдруг господин как заорёт:

«Ты кто такой? Тебе что надо?
Ты как войти сюда посмел?» -
И под его суровым взглядом
Роман мгновенно оробел:

«Меня Арапов к Вам послал, -
Он на начальника сослался,
Чтоб погасить страстей накал,
Потом уже и сам назвался:

- Я инженер по технадзору...» -
«Я не намерен верить вздору!
Мне Вас никто не представлял!» -
Плешивый кнопки нажимал

И говорил одновременно.
«А Вы-то кто?» - спросил Роман,
Но с уважением, почтенно:
Он ведь и правда не был зван.

«Виталий Карлович Картуз!
Я в цехе зам по производству.
И в точности из моих уст
Вы передайте руководству:

Не стану с Вами дел иметь,
Пока не получу возможность
Хотя бы мельком посмотреть
Инструкцию на Вашу должность!

А нынче нас прошу покинуть!»
Роман был рад под землю  сгинуть,
Но чтоб не слышать этих слов:
К такому не был он готов.

Роману скоро пятьдесят
(Уже сам возраст впечатляет!) -
Картуз его «пинком под зад»
Из цеха грубо выгоняет!

Роман с рожденья был раним,
И страхи до сих пор остались:
Ему казалось, что над ним
Рабочие - и те смеялись.

Нет, это надо прекратить!
Идёт он срочно доложить
Начальнику об инциденте
И непокорном элементе.

3
Арапов, выслушав его,
Ответил вяло: «Ничего,
Мы с этим после разберёмся». -
«Как после? Мы опять столкнёмся

С проблемой этой, если мне
Придётся в цехе очутиться!
Чтоб снова к Картузу явиться
И говорить с ним наравне,

Обязанности типовые
Нам надо срочно утвердить!
Тогда смогу я заходить
И в цех, и даже в кладовые». -

«Тебе не место в кладовых!
Иные у тебя задачи!» -
«Но в чём же смысл задач иных?
Скажите мне, что это значит?» -

«Узнаешь после!» - был ответ
Арапова. Он отвернулся,
Сжал губы и в себе замкнулся,
Как истинный анахорет.

Роман поставлен был в тупик:
Его обязанности зыбки,
Он до апреля - временщик,
Достаточно одной ошибки,

Чтоб все надежды и старанья
Трёхмесячного испытанья
Похоронил бездушный рок...
Ему укажут за порог.

Тогда зарплаты он лишится
(А он ведь так нуждался в ней!),
Жизнь снова в муку превратится,
И станет страх ещё сильней!

4
Его уверенность страдала
И таяла день ото дня,
Его надежда покидала,
И он, Арапова браня,

Чтоб с Картузом не повстречаться,
Боялся в цех теперь ходить.
Стал телефона опасаться:
Сам перестал в цеха звонить,

Остерегался трубку брать,
Звонок услышав беспокойный...
И вскоре стал подозревать,
Что, как сотрудник недостойный,

Гоним он будет даже здесь,
В стенах заводоуправленья,
Его благие устремленья
К нулю сведёт людская спесь.

Он страхом был парализован:
Когда начальник вызывал,
Косноязычен был и скован,
Слова внезапно забывал,

Затем от внутреннего спора
С самим собой страдал в тиши...
Страх — ненадёжная опора
Для равновесия души.

Роман стал очень возбудим,
Он на Арапова сердился,
С мечтой своей пить кофе с ним
Без сожаленья распростился.

Намучившись, Роман решил:
Январь стал месяцем фатальным!
К его страданиям моральным
Прибавились: упадок сил,

Пищеварения расстройство...
Туфлями ноги он разбил
И, демонстрируя геройство,
С большим усилием ходил...

И в довершение всех бед
Под старой пломбой зуб сломался...
Роман уже не сомневался:
Против него весь белый свет.