то было...

 То было сорок с лишним лет назад...
Партийным ветром Питер бил в глаза.
Толкучкой коммуналки теребили,
А мы джазменами -"Марсолями" бродили.

И шли мы пантомимной "голытьбой"
По Петроградке, прямо с " Ленсовета ",
Не важно, было "зимно" или "летно",
Один батон делили меж собой.
/Мятежный ветер дул над головой/

В кафе "Ровестник" вдруг нагрянем,
Там Голощекин в "диксимании".
Чарльстонным ритмом одержимы,
Свои ритмуем пантомимы.

То в "Белы ночи" на Садовой залетим:
Аркадий Мем на саксофоне,
Две чашки кофе и салатик на баффоне
И в пластике движенья мим.

Забыть то прошлое нельзя,
Где меньше было "можно", больше "льзя".
В "Движенье", звуках джаза, над Невой,
Летала моя молодость с тобой...

От веры в "соцпобеды", в коммунизм,
В итоге просветленья - голый "изм".
И в жизни, пусть безликой, вдруг возник
Жены и сына драгоценный лик.

Пошла борьба - семьи существованье...
С утра на фабрике - работа так "важна".
По - вечерам шло пантомимное "Познание",
Но на искусстве заработать - ни "рожна".

Итог прозренья, тяжек и жесток:
Читали Мандельштама между строк,
Набокова, Булгакова, "ГУЛАГ"
И "Властьимущий" становился - злейший враг.

Дойдя до осознанья глубины,
Мы потеряли чувство Веры и Вины.
И помню я слова отца тогда:
" Подумай... Не вернешся ты сюда"...

Но все оставить мы решили.
В конце "просвета". Мы перед тоннелем Мира были...

Живем в Америке. Бунтарских нет идей.
Мы в паутине денежных "сетей".
Кто в "ювелирке", кто в "столярке", кто в "такси",
А кто у "Дяди Сема" за "Мерси".

Нам с пантомимой в Штатах не прожить.
Жена в учебники, в работы я, что б жить.
И вроде мы "свободны навсегда",
Но колет сединою борода...

Ну, что ж прошла по телу дрожь.
Решил сломать мечту и в "лиру"- нож.
Пускай в " трудах " пройдут мои года,
Мой сын "другим путем пойдет" тогда.

И где то в Питере остались "Лицедеи"...
С Полуниным, Григуром - мир идей,
А ветры над Гудзоном таковы,
Что Блюзом нас уносят до Невы.

Мы заглянули в "Янь и Инь".
Познали неба "чернь и синь".
И Мир земной исколесив,
Корнями, где то на Руси...