Руки

Негромкий хлопок двери, по бедру часто бьёт тяжёлая сумка, торопливые шаги. Волнение единым движением вливается в комнату, а с ним — весенняя прохлада да ветерок с реки. Прогулка — не лишнее, верно. Но что же так скверно, и не в больной спине дело...
Голос негромкий, так не поймёшь, мужской или женский, на вопросе — звонкий, на утверждении низкий, ровный. Слова не новые, что в них вслушиваться:
- Добрый вечер, не хотите поужинать? У вас тут душно, я открою окно?
Шелестит блокнот, сердце колотится - ещё бы, волнуется.
- Извините, вам ведь говорить нельзя... но вы будете? Или приступим?
Тянусь на голос, в руку вталкивают блокнот - так вот, пишу. Что говори на ты, а то жутко; надолго ли, пожалуй, спрошу. Имя... а, впрочем, к чему бы? Ужин не буду, голод - о чём вы?
Через плечо заглянули, читая, и просто, чуть грустно сказали:
- Хорошо.
Из сумки достали какой-то порошок, чертыхнулись, убрали. Перегнуться бы, чтобы спину открыть, а то какой тут массаж. Ерунда ведь, а тяжко.
Так хочется снять повязку... Обещали, что целы глаза, будет зрение... ой, пахнет вареньем. Это оно или просто крем такой?
- Масло, - на беззвучный вопрос отвечают - приятно.
Но односложно - что же? И блокнота нет, и вроде интересен ответ. Но из воздуха незаметно уходит тревога и страх, растворяются, осыпаются в прах. Это видится, как бьющийся в пыль осколок. И нет, мне не нужен психолог.
Руки. Неожиданно сильные, до лёгкой боли, но это нормально, читали, знаем. Ладони не сходятся, с нажимом скользят, ослабляют давление, мягко смещаются. Словно вправляют не так давно вывернутые неестественно кости, словно рисуя невидимый мостик. Молчаливое понимание и невмешательство - просто волшебство какое-то. Впервые кому-то не всё равно и в то же время нет стремления влезть во внутренний мир. Прямо кумир...

***

И так - недели три, на удивление, как миг. Больше, однако, никто заговорить не пытался - чёрт знает, может, наслушались про моё хрипящее "помолчи" лечащему врачу. А нечего тараторить без умолку, как в людном переулке, нет, даже хуже - на рынке. Слушай, а ты-то что, от тебя ведь - тепло, по рукам можно определить настроение. Стало со временем.
Бывает - осторожно, проходясь по каждой косточке, живо, будто говоришь.
Бывает - легче, мягче движения, чуть ли не в нежность.
Бывает - так же, но нет, отсутствующе, автоматически.

Как бы то ни было - уже не болит, ноги чувствуются, как раньше, спасибо моему массажисту и его божественным рукам. Хочется встать, а ещё - можно снять повязку! С трудом тянутся связки, дрожат колени - ещё бы, сидим с осени, с такими-то переломами. Не суть-дело, ползём к зеркалу. Нервно дёрнуть за узел - не развязывается.
Знакомые пальцы вмешиваются, решительно отодвигают, распутывают переплетения бинтов и - неужели! - освобождают от оков. А веки поднять - беспричинно страшно.
- Ну, давай же!
В зеркале - усталое бледное лицо, красноватые следы от повязок, отросшей чёлки огрызок и живые серые глаза.
Неужели...
Вижу!!
А на заднем плане - светящиеся гордостью другие глаза, пока - новые и чужие, удивительно синие.
И на своём плече - руки, родные, вот уж их не назовёшь чужими.
И в голову лезет какой-то бред, и с губ срывается растерянно-хриплое:
- Привет...
И тихий смех в ответ.

13/6/2013