Музыка

В простор собора органа звуки
Вплывали, ширились, заполняли
Пространство сводов блаженством муки
И осязаемостью печали.

Как будто это стенали души
Всех оклеветанных и сожженных.
А инквизитор стоял и слушал
Среди согбенных и преклоненных.

В старинном замке звучал Бетховен.
Сонату с чувством играла Гретта.
И мир, что темен, жесток, греховен,
Стремился к счастью, добру и свету.

И звуки бились в глаза и уши,
Как будто волны в причал дивана.
И штурбманфюрер сидел и слушал
И фройлен Гртхен и фортепьяно.

По коридорам с керзовым скрипом
Из кабинета с унылым видом,
Где был приемник, и с легким хрипом
Там, на Лубянке звучал Свиридов.

Рыданья тише и звуки глуше,
Как будто призраки песню пели.
И подполновник молчал и слушал
И стоны скрипок и плач метели.

И эта музыка даровала
Покой забвения и прощенья.
Она тревожила, волновала,
Несла и муку и очищенье.

И Вечность полнилась - чашей с пуншем.
И этот мир был и свят и знаков.
И штурбманфюрер молчал и слушал.
А инквизитор стоял и плакал.

И это было - Святым Граалем.
И было сердцем, копьем пронзенным,
За всех, что жили и умирали,
За всех замученных и казненных.

И эта музыка - как Прозренье.
Как Млечный Путь, как Судьбы Дорога.
Как искупленье за преступленья
И оправдание перед Богом.