зимние гренадеры...

Зимние гренадеры, упавшие с тесаков,
они печатали свои бесподобные трактаты
на щеках своих любимых, на горестях своих матерей,
назло прохожим, назло портретам
 и начавшемуся дождю, расчерчивающему
территории кастанеды на кисти и краски,
 на подоплеки втискивания деталей и ранимых,
 женственных гуляк,
иногда заходящих к прекрасным пышным
дамам на обед, на чай,
 на жаркую любовь, такую длительную,
тягучую, как мед, как клей,
 как невыносимое ожидание,
достигающее предела в своем окончании,
 тот сердитый лепет, что доносится
 словно из канализации, Из другого измерения,
 давно почившего на лаврах, на беспощадных судорогах
 удовольствия, песочные часы,
отмеривающие час расплаты за грехи,
 за раскаты и громыхания обозначившихся
 пределов, чувственных прелестей,
недостижимых для глаза и руки,
эти крохи мудрости, закомплексованные в печать
постельного анонса, сугробов над далью,
творога над винегретом.