Молчаливое

Мы много говорим, что тет-а-тет, что скопом о каверзах муры, что пишут в гороскопах. Об украинской тьме, в которой нет просвета, о слякотной зиме и скоротечном лете. О спайсе на крови, что юношей питает, что у кого болит, кто что предпочитает. О хижинах, дворцах, вчерашних турпоездках, что все мы у Творца, как прежде, на примете. О том, что доллар впал, как партизан в подполье, и кто с кем переспал, о ложе однополом. Кто лоно теплотрасс семье предпочитает, а кто во лжи погряз, ложь платьем прикрывая.

Словесной шелухой забиты наши души, и этот серый слой становится всё гуще и толще, как броня из суеверий, сплетен. Площадная брехня доступна нашим детям. Слова как снежный ком растут, им в горле тесно. Они впитались в кровь, как кучка мракобесов. Анализы на них не требуют в больницах. Болтун – не значит псих и может не лечиться. Болтун всегда найдет ушей свободных пару. Нет, он не идиот, а языкастый парень.

Заболтаны дома, трибуны и кафешки. Лишь в храмах тишина – там пламенеют свечи. Язык их молчалив и полон древних таинств. Таков язык любви и всепрощенья, кстати. Но как постичь его, как в золото молчанья нам переплавить боль несчастий и страданий?

В нас матери глядят с украинских погостов. Там больше не горят на обелисках звезды. Там из орудий бьют по русскому наречью. Там в паре Брут и шут мелькают в братской сече. Там враг с ухмылкой льва взирает издалече. Слова, слова, слова... И свечи, свечи, свечи...

От горьких слов першит. К смертям мы привыкаем. Давайте помолчим о нас и вечной Тайне.