***

Субботний день. Выходной. Синих халатов практически не видно, оперблок отдыхает. По новоязу свиданка - день посещений. Харон на стрёме, но добрый.
Спустился в холл в ожидании сына. Где-то едет. Пробок в городе нет. Скоро будет.
Забился на диванчике в уголок, чтобы не мешать чужому "счастью" общения. Встречи в разгаре.
Кто-то деловито передаёт пакет отсюда-туда и на выход, кто-то упорно дожидается тела..
Рядом "когда-то женщина" -180х180х180 - мадам, где будем делать талию? На грушевидной голове в вязаной шапочке, так раньше изображали в учебнике по истории какого-то Луи под номером, кнопка носик и румяные щёки, хоть прикуривай. Поёт дифирамбы мужу. Дядька в больничной пижаме - высшей касте кадиологии (очень хреново), с выглядывающими бинтами поверх куртки и замотанной шеей, стеснительно мнётся у стенки. Серый и замученный, со следами былого начальственного снобизма и мужской стати. "Говорил, доведут его бабы до цугундера..." Прощается быстро, торопливо, мол, процедур никто не отменял, режим, тяжело (и без тебя тошно), а она, перекатываясь к выходу, пугает его и радует себя обещанием завтрашней встречи.
Двери с шумом распахиваются и влетают пажи королевы, Её Величество царственно шествует к освободившемуся дивану. Два пацана лет 10 и 8, а также пятилетняя фрейлина - её свита. Они навещают своего короля - высокого, молодого парня, с которым мы попали сюда в один день. Король запомнился тем, что когда болящие переодевались в извечные пижамы и спортивные костюмы, он вышел в коротких выцветших джинсах и такой же древней футболке. Если бы он спросил:"Будем белить или обои предпочитаете?"- никто не удивился. Парень резво развернулся и походкой баскетболиста забившего "трёхочковый" затерялся в лабиринте коридоров.
Сейчас же его облепила детвора и такого захлёбывающегося, искреннего, неподдельного счастья кажется не видел никогда. Старшие облепили отца, а девчонка, оттиснутая от предмета обожания, строила личико от сиюминутного рёва до идиотско-блаженного восторга. "Папа! Папа! - торопился старший - а мы вчера с мамой купили... Мам! Ну как это называется?"
А папа с мамой, зажавшись в углу, наверное, уже говорили о четвёртом, меняя аритмию на будущий инфаркт. Тяжело будет королю с королевой.. Государственные заботы домоткловым мечом висят над власть предержащими. С таким же криком свита исчезла. Удалилась и королева.
Присела женщина с кардиостимулятором. Такое умное, вернее, даже усталое, понимающее и прощающее лицо. Дочь, приобняв, затихла возле матери, а зятёк, худощаво-моложавый мужчина, кочетом вытанцовывал перед тёщей:"Теперь у нашей мамы не сердце, а пламенный мотор!"
Кусок идиота! Пора сочинять анекдоты про таких зятьков. Они и рождаются из жизни...
- Алло, Абрам дома?
- Абрам дома, но венки вынесли.
- Он что, умер? Отчего?
- На венках написано: "От жены, от детей, от друзей".