Анестезия

Наши чувства не войдут в историю,
Бо они не бивни и не руны.
Обхожу под утро территорию.
Вижу  - трубы, мусор, ветви, луны…
Поясняю: лун - то две, то три.
В лужи повнимательней смотри.
Наши чувства, наши руки, ноги…
Прочее такое… пальцы, волосы…
Нет, не скифы мы, и - нет, не гунны.
В нашем прошлом – хмель и звёзды-полосы,
В настоящем – небо и метро,
Дождь и устаревший windows_pro.
Заявляю всем, кто помнит песенки:
Я их ни фига уже не помню.
Поднимаюсь по опасной лесенке:
Напеваю: «Ах, - мол, - бедный Томми!
Парус твой оборван, трюм залит,
И у Дженни – герпес и гастрит…»
Наши жизни – записи на пластике.
Наши речи – перепевы лета.
Дальше – мат, движения гимнастики,
Запах спирта, молока и ветра…
Двльше в лес – уходим на закат.
Я тебя совсем не помню, брат.
Очень грязно в небе над Уралом.
Но вчера стрижи пришли с утра.
Память звёзд изъедена кораллом.
Ржавчиной – сосновая кора.
Медленной автобусной блокадой,
Алкоголем баров и больниц
Нарастает на небе громада
Повсеместно позабытых лиц,
Повсеместно сплюснутых фигурок,
Разделённых солнцем парусов…
Я готов для завтрашних прогулок
До восьми. Сегодня – не готов.
У меня беда с велосипедом.
Надо чаю чёрного купить.
Я посплю. Укроюсь серым пледом.
Кот ещё не хочет есть и пить.
Гул машин из окон – словно ветер.
Ветер – как движение машин.
Будет утро… раньше будет вечер.
Вечер – танец женщин и мужчин.
Танец книг на полках, свет экранов,
Отблеск звёзд, остатки облаков,
Силуэты зданий, веток, кранов,
Кинофильм побегов и оков.
Доживу до вечера. И дальше,
До утра. Ещё пятнадцать лет.
Я не помню тех, кто вышел раньше.
У меня воспоминаний нет.
Только сны – красивые, пустые –
О тебе, о тех, кто был не здесь.
Ничего не знаю о России.
Только: сверху небо.
Снизу – лес.

15 мая 15 года. Бург.