Как Пенелопа над лаэртовым покровом...

Как Пенелопа над лаэртовым покровом
Она склонилась над его судьбой
   (и  Парки распустили свои нити).
Она прошлась по нитям, словно словом,
Своей,  всё изменяющей рукой,
   (и Парки распустили свои нити)
И каждая шерстинка,
                вразнобой,
Вразброд,
         врасплёск
                от шёпота дыханья,
Взлетала и кружилась в ожиданье:
Кому из судеб быть его судьбой?

…и распускались нити на покрове…

Она гадала:
           Может быть сейчас
я старцу продлеваю жизнь на час,
а Одиссею продлеваю втрое?

…а Парки думали –
                остался б лучше в Трое,
ведь  каждый час считать как каплю крови
не может ни одна из нас…

И распускались нити на покрове,
И Парки – распускали свои нити, -
- но каждая шерстинка,
                вразнобой,
вплетала в хор шерстинок:
                -Помогите!
…и помогала каждая другой….


…Чьи Парки задремали над вязаньем?
Чьи судьбы так, нечаянно, вились?
Чьи нити, истончённые слезами,
В чьи нити утолщеньями вплелись?

Летел под вздохи Эфра и Борея,
За корабельный киль держась рукой
Почти бездушный призрак Одиссея,
И, вовсе безымянный, призрак – мой.

             2010