Ты не первый и не последний, кто пытался...

Ты не первый и не последний,
Кто пытался меня измерить,
Выдрать сердце из подреберий.

Ты пришёл – да не с той мерой,
Да со старым, кривым лекалом.
Всё пошло вкривь и вкось, милый,
И когда-то ручные звери
Кажут зубы в дурном оскале,
Норовят разодрать в клочья,
Норовят перегрызть жилы,
Норовят задушить ночью,
Норовят закопать в листья.

Всё сменяется очень быстро:
Вот я был – а вот втоптан в землю.

Две секунды – и нимбы гаснут
И с костей облетают перья,
А из рук выпадают вожжи.
Две секунды – и вот, глядите,
Я изломан и искорёжен
И растрескавшимися губами
Повторяю: «Но я хороший…»

Две секунды – всего семь слов:
«Ты никто и ты мне не нужен».
И кипит в подреберье яд, и становится чёрной кровь, а в глазах застывают лужи.
Пусть другие мосты наводят – я взращу только топь и пустошь.
Пусть дрейфуют они на льдинах – я тот самый, кто тихо тонет.
Забывай меня. Я исчезну, моё имя никто не вспомнит.

Я оставлен зверям на съеденье и совсем разучился верить.
Ты не первый и не последний, кто совсем не умеет мерить.