Матери. Вдовы. На Смоленщине

   СОЛДАТСКИЕ ВДОВЫ

Ах,какою певуньей была в девках Дарья!
Ах,какою плясуньей считалась Алёнка!
Перед самой войной они свадьбы сыграли.
через год получили с войны похоронки.

Этих чёрных бумаг нет страшнее на свете.
Но кричи не кричи, а беде не поможешь.
Возле Ржева навеки Алёнушкин Петя.
Под Демянском Алёша. Он был помоложе.

Только жизнь продолжалась,крута и сурова.
Сколько вынесли женщины в те лихолетья.
В деревнях поголовно солдатки и вдовы,
остальные – старухи и малые дети.

Тяжко рученьки ныли и горбились спины.
Ну а годы летящие мчались,кружили…
У Алёны - Дениска. У Дарьи - Арина.
Подросли.Подружились.Потом полюбили…

Где-то спали безвестно отцы их – солдаты.
посетить бы могилки, да след не сыскался .
В похоронках повыцвели подписи, даты.
«… под Демянск…»… « ...возле  Ржева…»…
Но род продолжался!

Матерей молодёжь навещала нечасто.
Но,когда из столицы с внучком приезжали,
то-то было старухам заботы и счастья, -
всей деревней на празднике вдовьем гуляли.

И пускай их Сосновка стоит на отшибе,
и талдычит долдон : «Что в ней толку-то,в древней?»
Но покуда Алёны и Дарьюшки живы,
будут жить и спасённые ими деревни.

…Вечерком у калитки садятся старухи
(по хозяйству управились,всё слава Богу!)
и,сложив на коленях тяжёлые руки,
словно в юности дальней, глядят на дорогу.

И идут к ним мужья…
И так памятно сладок
дух медовый от трав,что намедни скосили.
И туманятся очи святых наших бабок,
полные невыплаканных слёз России.


      НА СМОЛЕНЩИНЕ
          
ВИКТОРУ АСТАФЬЕВУ
          
Полдень. Околица.Крайняя хата.
Возле калитки, где с внуком сидит,
так-то отчаянно, так виновато
старая женщина в поле глядит.
Лик измождённый и руки усталы,
белая прядь из-под плата видна.

-Что ты, родимая, там увидала?
Что тебе душеньку гложет?

-Война!
За косогором за тем, и за речкой,
за лесосекой когда-то была
наша деревня Весёлые Свечки.
Немцы её в сорок третьем – дотла…
Зондеркоманда внезапно ворвалась –
всех посжигала… кто стар и кто мал…
Я лишь одна из живых и осталась.
Бог,видно, чуда тогда пожелал.
Денно и нощно,
и в лето, и в зиму,
на вечер глядя,встречая зарю,
я вместе с мамой и сёстрами гибну,
я вместе с ними в огнище горю.
Сколько годов пронеслось с того лета,
время пристало спокойнее быть.
самое лютое в жизни забыть.

-Ну а бывала ль ты после, мамаша,
на пепелище печальном хоть раз?

-Да разве ж можно, родименький? Страшно!..
Сердце,сынок, разорвётся тотчас.