Фрида и война...

      
 


         (БЫЛЬ)

Война… теперь в её жизни не было страшнее слова.
Именно оно перевернуло всю её жизнь, сделало сиротой, украло счастливое детство и  всех близких,и любимых людей.

          Фриду в посёлке знали все, ведь она была местной достопримечательностью, заметной девочкой среди всех детей из-за своих красивых густых кудрявых волос рыжего цвета.

Их было так много, что она утопала в этом густом золоте, настоящее "Золотое руно", так её звали многие взрослые, а дети её называли "Золотой барашек".
 
И хотя она была совсем ещё маленькой девочкой семи лет, на неё все оборачивались, когда встречали на улице, разглядывая её,как чудо.

Таких волос не было ни у взрослых, ни у детей. И ещё- она была весёлой и доброй девочкой, её все любили за доброту, и за необычную красоту волос. Не ребёнок, а солнышко!
        Но вот в посёлок явились немцы, жизнь сельчан изменилась.

Как-то они собрали всех евреев- стариков,женщин, детей, всех, даже больных,кто оставался ещё, и Фриду тоже, и, сняв с них обувь, забрав у них все кожаные сумки и украшения,- погнали к оврагу. Это означало только одно...

 Толпа …страшное шествие обречённых людей,идущих навстречу своей смерти. У всех в глазах стояли слёзы.
    Всё... Всем взрослым было ясно,- их вели убивать. Но как защитить от этой страшной вести детей?!
      Фрида шла в этой толпе в первом ряду за руку с мамой и не понимала всё до конца, что происходит, и что их ждёт.

 Мать не хотела сначала говорить ей ничего о том, что с ними произойдёт, боялась напугать, а потом, вдруг, её осенила  мысль:
 
    "Может удастся спасти мою златокудрую принцессу?
  Может произойдёт чудо? Господи, помоги!"
 
  Мама решительно прижала её к себе, поцеловала, затем сказала строго: «Иди назад, беги, спрячься, спасайся любимая.

Ты должна жить, за нами не ходи, нельзя! Нас ведут на расстрел. Слышишь, ты должна жить!Будь умницей!  И оттолкнула назад дочку, а сама пошла вперёд, глотая слёзы.
 
 ...Девочка онемела в первую минуту, переварить ребёнку страшную весть- было выше всех сил!
Но все, кто шёл сзади из взрослых, стали толкать её дальше и дальше, назад, обходя её, и отодвигая назад со словами:

  - Иди, беги дочка, живи, спасайся.
Когда она была уже в последнем ряду, немец, который шёл сзади колонны, отвернулся, и сделал вид, что не видит её, а мужчина из колонны, который оказался рядом, на удобном повороте подтолкнул её к обочине у куста, столкнул её в канавку, предупредив предварительно словами:

- Упадёшь, лежи тихо,лежи,пока мы не скроемся, потом беги в село через лес, там спрячься, золотко, кто-нибудь приютит, мир не без добрых людей, кто- нибудь...
   ... Она упала лицом в траву и застыла…  Слёзы текли ручьём, трава больно колола лицо, но она не ощущала эту боль, она чуть не задыхалась от горя и плача, плечики её вздрагивали от беззвучных рыданий.

 Ей хотелось быть рядом с любимой мамой, но она понимала, что этого делать нельзя…
Судьба ей дала шанс. Все дали этот шанс, все, кто шёл рядом в колонне, все. Она должна жить, и за них -тоже.
        Через некоторое время она немного пришла в себя и через кусты, лесом стала пробираться к своему селу.

Вся зарёванная, оцарапанная, порезанная кустами и травой, с босыми ногами  разбитыми в кровь, совершенно без сил, она прибрела в своё село.

Люди обступили её, и молча долго смотрели на неё в каком-то оцепенении, они не верили своим глазам, что девочка жива. Кто-то даже порадовался за неё, но брать к себе не стали, боялись.

     Она в полном отчаянии села на корточки у забора, обняла ручками себя за коленки, напоминая птенчика и опустив голову, заплакала ...Плакала не переставая.
А все, постояв, медленно расходились по домам, понимая, что девочке надо помочь, но как?

За укрывательство евреев полагался расстрел –  это знали все, рисковать никто не решался. Все смотрели на ребёнка с сожалением... и шли дальше, боясь последствий. Все хотели жить.
 
     Вечерело. К ней подошла одна женщина, её все называли колдуньей в селе и  побаивались её,и недолюбливали за смелость и независимость, за то, что она что-то умела и знала, что не знали и не умели делать все остальные. Она жила на окраине  у болот.

Взяв за руку Фриду она громко сказала:" Запомните, теперь это моя дочь! Держите рот на замке!" Она молча повела её к себе на болота.
 
 Эта женщина евреев не любила, как говорят, и имела плохой характер. Да много всякого о ней говорили, но ребёнка стала называть своей дочкой, приютила её у себя в доме.
Вроде всё начинало немного налаживаться в жизни девочки, но пришла беда.
 Кто-то из жителей, желая выслужиться перед фашистами, всё-таки доложил им, что есть еврейская девочка, которую прячут в доме на болотах.

За ней пришли. Женщина говорила, доказывала, что это её дочь, показывая на веснушки и рыжие волосы девочки, и на свои тоже веснушки ... Но ничего не помогло, её забрали и отправили в концлагерь в Германию.

На одной из станций по дороге в Германию поезд остановился. Неожиданно открыли вагон.Румынский мужчина в военной форме отобрал себе несколько детей из вагона, якобы на работу в свой дом.

Он выбрал Фриду вместе с другими детьми, заплатил деньги сопровождающим их немцам и увёз их.
 
   Довёз их до границы, а там в темноте выпустил на русскую сторону. Так дети добрались до своих, перейдя ночью линию фронта.
 Оказывается, он это делал неоднократно, как выяснилось потом. Дети пристроились ,кто куда смог.

Её взяла к себе одна семья, как няньку, так как у них был маленький ребёнок и нужно было за ним присматривать.

   Местность,где они жили, находилась всегда под обстрелами. Из-за бомбёжек и обстрелов вся семья часто спускалась в подвал дома, да и от дома почти ничего не осталось, там отсиживались всем семейством.
 
 Когда заканчивалась вода в доме, Фриду хозяева посылали за водой с вёдрами под обстрел.
 Пока она шла, то падала по несколько раз, вставала, шла, бежала, опять падала, так как стреляли без конца и вода проливалась, доносила до дома воды совсем мало.
Затихала стрельба редко. Вода быстро заканчивалась, а всем хотелось пить, и они вновь её посылали под огонь, и так всё это длилось бесконечно.

Сами за водой они не выходили, боялись, что их убьют, поэтому на улицу нос не показывали, а она... ей ничего, её пули не берут - как заговорённая, возвращалась и возвращалась…

    Так она пробыла с этой семьей, как "талисман", а вернее как "охранная грамота" всю войну. Она вытянулась и похудела, волосы стали ещё длиннее и кудрявее. Настоящий "барашек"! Хотя у многих детей в селе волосы совсем вылезли, головы полысели...
     На войне всё бывает, только быстро взрослеют дети.

Почти в конце войны заболел очень сильно хозяйский ребёнок, который недавно у них родился уже при Фриде. Она даже роды помогала принимать.
 
Его нужно было обязательно показать врачу, самим уже было не справиться с его болезнью. Он задыхался, и у него была высокая температура, ребёнок таял на глазах.
Врач по домам не ходил, все шли к нему сами, так как обстрелы улиц прекращаясь редко, и он не рисковал своей жизнью.

Хозяева понимали, что нужен врач, но боялись идти к нему. Страх смерти сдерживал их. Страх за свою жизнь... Всем хотелось жить.

Они решили послать Фриду с ребёнком ко врачу.
Всё вокруг гудело, свистело  и выло от бесконечных обстрелов. Это был настоящий Ад...
Взяв на руки ребёнка, Фрида, вся сжимаясь в комочек, пробираясь к своей цели,

то прижимаясь к стенам домов, то ползком, обнимая и закрывая своим телом ребёнка, продолжала путь к спасению малыша от смерти, путь к дому врача- единственная дорога  жизни.

-   Я должна спасти, должна...-шептала она.

Он был совсем маленький и беззащитный, и она его успела полюбить.
Пули свистели рядом с ней, всё грохотало вокруг. Она слышала, как ей вдогонку кричала хозяйка:
- Не урони дитя! Не урони! Сбереги его!

Наконец, вот и дом врача. Она обессиленно поскреблась в дверь.  Дверь открыл сам врач.
Её всю трясло. Она еле стояла на ногах и дрожащими руками протянула ему ребёнка. Всё было понятно без слов.

В её огромных глазах, полных страха и слёз, читалась мольба о его спасении.   Губы её дрожали, и она не могла вымолвить ни слова.Лицо от слёз было всё мокрое,  слёзы катились по лицу не переставая.

Он взял ребёнка из её трясущихся рук и застыл потрясённый, не сводя глаз с лица девочки. 
Так и продолжал смотреть на неё удивлённо, медленно качая головой, словно не соглашаясь с кем-то...
 -  Нет, нет,  ...Фрида...бедная девочка... -
еле выговорил он, не веря тому, что видит своими глазами, и почти потеряв дар речи.Ребёнок был уже мёртв.
 
Перед ним на пороге стояла уже не златокудрая Фрида- "барашек", которую он отлично знал, а другая ,повзрослевшая девушка с абсолютно прямыми седыми волосами...
   
13.05.2015