Арлекин ждёт

Ждёт Арлекин на чужом крыльце,
Руки на остром колене свивши.
У Арлекина - грим на лице,
Белая пудра - цветенье вишни.

Ямки-ужимки на тонкой коже –
Иероглифика всех мираклей.
Он - Арлекин и сыграть он может
Даже себя самого, не так ли?

Смотрит дурманно через стекло,
Губы колюче цитируют Ницше.
В пухе манжетном блестят тайком
Кольца и когти, как у котища.

Ритмы ломаются, рвутся гаммы,
И разлетаются ноты-руны.
Мысль Арлекина скользит кругами,
Взор Арлекина горит бездумно.

А за спиной - балаганный гул
В мире расцвеченном чёрно-красным,
Где Арлекины бесстыже лгут,
И где Пьеро сочиняют стансы.

Где усмехается так развязно
Занавес алый на пыльной сцене.
Где бриллиантов ценнее - стразы,
А их фантомы - ещё ценнее.

Где укротитель кричит «Оп-ля!»,
Где акробат на канате вьётся.
У Арлекина недобрый взгляд –
Нянюшки прочь волочат питомцев.

Прочь от него - и крестом вдобавок
Миропорядка дыру заштопать.
У Арлекина - дурная слава,
Чёрная слава, что твоя копоть.

Чёрная чёлка упала на
Лоб и вороньим крылом искрится.
В левом глазу у него - луна,
В правом - танцуют огни-зарницы.

Эти огни – никого не греют -
Только на то, чтоб ожечь, и хватит.
Но, полагаете, тот – добрее?
Тот, белокурый поэт-романтик?

Тенью расчерчена ткань трико, 
Брови очерчены чёрной сажей.
Он по-кошачьи гладит рукой
Свой подбородок, эмали глаже.

Он развернётся - и свет фонарный
Снежным боа окутает спину.
Ногти царапают гриф гитары –
Демонстративно и арлекинно.

Осточертела такая роль,
И в балагане негусто платят.
Ждёт Арлекин своего Пьеро
Чтобы опять поменяться платьем.