it takes an ocean not to break

миш, если честно, то мне немного страшно. снова несется по трубам мое бытие. все это здорово, красочно, и неважно - что это, может быть, вовсе и не мое.

я, если честно, немного не понимаю. я же могу потеряться на кухне и в ванне, миш. стоит начать разглядывать все детали, след от ладони на ручке оставив лишь.

и для чего бегу я? это забавно. это, без шуток, странно, и да, смешно.
"мир тебя ждет! вперед, за пределы ванной!" - я выхожу. но только через окно.

просто меня не учили, как нужно бровью - не поведя, кивком одной головы, телом не дрогнув, держать свою оборону, и делать так, как нужно. представь? смотри:

я же рисую линии в каждом парке. я обхожу углы, не поднявши глаз.
я отдаю, не требуя - мне не надо. я аудитор прощальных небесных касс.

там меня тетя люда, или оксана - нежно кивнув, распишет по всем статьям: "здесь, мол, немножечко слабовато, да и вот здесь ты лучше бы, да, смогла."

а я стою, смотрю на ее ресницы, и не могу ответить - мне тяжело.
сердце умеет, миша, с такой во мне силой биться, что я боюсь, меня разобьет оно.

это какой-то дурдом на колесах, честно. я же не сплю, представь, я совсем не сплю. я не могу - во мне не хватает места, хоть я упорно в мире его ищу.

может быть, был - какой нибудь дядя ваня, что проводил меня с поезда, и забыл - что эта станция - трансфер с земли на небо,
что мне не надо в этот корыстный мир?

я - увлеченная запахом роз, фиалок, сбитая с толку величием местных гор, просто взяла, кивнула, и я осталась: я не любитель, миша, давать отпор.

я и не жалуюсь вовсе, подумай, миша, это же так прекрасно - дышать и жить. но у меня ощущение, что я крыша, крыша, что видит - фасад начинает гнить.

миша, мне страшно, хоть я себя обучаю, даже купила книгу про нейро мир. мне говорят: иди - я уже взлетаю, мне говорят: постой - меня след простыл.

это смешно, но только порою, миша, мне все же страшно. страшно, клянусь, до слез. миш, ощущение, что здесь никто не слышит, хоть мой язык до праздного скуп и прост.

только ночами, когда я смотрю на звезды, вижу улыбку бога в созвездиях, миш, я по рисунку вижу - людское "поздно" не существует вовсе, и это лишь

способ укрыть себя от банальных "может?". способ убить все "если", не дав им шанс. люди сегодня боятся погрязнуть в грезах - и оттого с улыбкой ныряют в грязь.

вот бы они сумели на миг проснуться, и перестали за бренностью гнаться, миш. как они меряют жизнь? если слышно пульс, то - значит, ты жив. и каждый из сотен тысяч

просто боится жить-то, по факту, миша. думает: завтра, а завтра приходит смерть. нам б научиться - не говорить, а слышать, … вот бы хоть раз воочию лицезреть

чтоб люди жили, как чувствуют и как могут. и не причем здесь деньги - я про глаза. я про способность сказать о чувствах, и про способность ответить за те слова.
-
ночью спокойно, хоть мне здесь совсем не спится:видится поезд, билет и тот дед иван, что возвратится скоро, и спросит грозно, сделано что из списка, что он мне дал.

там два задания: стать человеком, чтобы - можно бы смело звание то принять. ну, и второе: учиться за милю ноты чувств и аккорды сердца распознавать.

я все успела, конечно, но ежечасно - кажется мне, что дед тот меня позвал. мне, если честно, все же немного страшно

я-то прекрасно знаю: вся жизнь - вокзал.

11 мая 2015

ксения никитина (с)